Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

И наконец, номер от 28 августа, последний в этом месяце. За материал в нём Булат Окуджава получил гонорар не совсем малый — 155 рублей. И вот здесь, наконец, находим рассказ А. Андреева «Молодые шахтёры» о строящейся новой шахте «Середейская» именно в Сухиническом районе, так что не напрасно, оказывается, Окуджава съездил в ту командировку. (XVII)

Сейчас, конечно, там всё затоплено, заброшено и разрушено, как после войны, бурый уголь не нефть, не те «откаты». Но тогда у строителей было очень праздничное настроение. И у журналиста тоже:

Совсем недавно здесь расстилались поля и, конечно, не было разговоров о полезных ископаемых, о большом строительстве; никому из местных жителей даже не мерещились шахты и люди в шахтёрской одежде, и эшелоны с углем, которые отсюда, вот с этих молчаливых полей, побегут в разные концы страны.

Конечно, теперь Булат должен стать членом партии, даже обязан, коли уж в газете он вот-вот станет заведовать отделом, и не каким-нибудь, а пропаганды.

Впрочем, почему должен стать ? Ради карьеры журналиста поступиться принципами и забыть о растоптанных судьбах — родительских и своей?

Да не поступался он ничем. Он ведь тогда по-настоящему был предан «делу коммунизма» и верил, что теперь, когда маму освободили, и выяснилось, что она ни в чём не виновата, восторжествует, наконец, справедливость, попранная некоторыми нехорошими людьми, пробравшимися в окружение хорошего Ленина. Нужны были ещё годы, чтобы окончательно понять сущность и самого Ленина, и его идей.

— Тем не менее в партию вы вступали искренне…

— После XX съезда. Разоблачили Сталина. Я думал, что партия теперь будет настоящая, подлинная, в которую я с детства верил. Мне предложили вступить. Дескать, теперь-то… Я работал в калужской областной комсомольской газете. Но через год-полтора я понял, что мало что изменилось. Однако уходить было нельзя. Иначе убили бы меня и семью. Ну не в буквальном смысле… [135] [Беседовал] Е. Типикин // Независимая газета. 1997. 20 сентября.

И в августе Окуджава становится кандидатом в члены Коммунистической партии Советского Союза. То есть ещё не членом партии, а именно кандидатом, потому что согласно Уставу партии необходимо было сначала год проходить в кандидатах для того, чтобы «глубже ознакомиться с Программой и Уставом КПСС и подготовиться к вступлению в члены партии».

В первой половине сентября Окуджава получает 100 рублей по ведомости внештатников. Это за стихотворение «Родина» в номере от 11 сентября.

Но есть ещё и 75 рублей по основной ведомости — к сожалению, без указания номера газеты. Придётся смотреть всё за первые полмесяца. К счастью, быстро, в том же номере, что и стихотворение, нахожу статью А. Андреева «Большая ответственность» с подзаголовком «С областного совещания пропагандистов»:

Сергей Петров начал посещать политкружок. Прошёл год — срок сравнительно небольшой, но посмотрите, как успело за это время вырасти его сознание, как изменился его взгляд на вещи, отношение к производству, к людям.

Взять, к примеру, чтение газеты. Он и раньше не отказывался от этого, но интересовался в основном спортивными новостями; теперь же газета словно заново раскрылась перед ним, и жизнь страны, области, района стала понятней, знать её стало потребностью.

Он и раньше выполнял нормы, старался не быть в числе отстающих, но теперь почувствовал, что этого слишком мало, что от его успехов зависит успех его товарищей, его участка, всего завода. Раньше, подходя к доске показателей, он обращал внимание на цифру процента, стоящую против его фамилии, — это было главное. Теперь он живо интересуется, как работают товарищи; их неудачи беспокоят, успехи — радуют. В нём появилось хозяйское отношение к производству, он, сам того не замечая, слился с коллективом, стал неотъемлемой его частью.

В том-то и значение занятий в сети комсомольского политпросвещения, что они делают людей более сознательными, более грамотными политически, и тогда расширяется их кругозор, яснее видится цель. И уверенно движутся они к этой цели.

Ну, и так далее, в том же духе, всё, как положено писать без пяти минут заведующему отдела агитации и пропаганды.

Гораздо интереснее упомянутое стихотворение «Родина», опубликованное в том же номере от 11 сентября. Тема, которая там затронута, — песня — станет главной темой его жизни.

К песне у Булата с детства было трепетное отношение, а песни, звучавшие на войне, особенно впечатляли его. Недаром совсем скоро об этом он напишет:

16 сентября приказом № 57 по редакции газеты «Молодой ленинец» литературный сотрудник отдела агитации и пропаганды Б. Окуджава назначается исполняющим обязанности заведующего этим отделом.

А как же Я. П. Чесноков? Ведь он был назначен на эту должность всего четыре месяца назад, а до того и вовсе был заместителем самого Панченко. Ярослав Петрович был переведён в райцентр Бабынино редактором местной газеты.

Со вступлением Булата Окуджава в новую должность несколько изменяется порядок оплаты его гонораров: стихи его теперь оплачиваются по ведомости для внештатных авторов. Кроме Булата, в этой «незаконной» для них ведомости будет теперь появляться и фамилия Панченко, тоже за стихи. Может быть, редактору газеты и заведующему отделом агитации и пропаганды несолидно было гонорары получать за стишата какие-то? Не знаю.

За вторую половину сентября Окуджава получил 175 рублей гонорара. Однако ни в одном из номеров фамилий Окуджава или Андреев обнаружить не удалось. Из тех же статей, что были без подписи, заслуживает внимания, пожалуй, только обзор писем читателей под названием «Главное — это кадры». Здесь опять, как и в августовской статье А. Андреева, речь идёт о недостатках культмассовой работы на местах. Это вполне в русле интересов отдела агитации и пропаганды, которым теперь заведует наш герой.