Иван Захарьин - Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого
- Название:Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-907171-39-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Захарьин - Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого краткое содержание
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я, конечно, ничем не мог помочь бедному Константину Григорьевичу в этом деле и, пробыв в Чембаре несколько дней, уехал в Москву, искренно лишь пожалев о том, что два года тому назад сам не переписал этих писем. Но, к счастью, им не суждено было погибнуть так, например, как погибли, несомненно, письма Лермонтова к Шангирею.
После 1862 года прошло много лет… Я жил в 70-х годах в Москве и занимался литературным трудом. Вдруг читаю однажды в «Русской старине» воззвание М. И. Семевского к лицам, могущим что-либо доставить ему, Михаилу Ивановичу, о критике Белинском или даже указать – где и у кого могут находиться письма этого литератора, к кому-либо им писанные. В том же приглашении покойный редактор «Русской старины» объяснял и причины своей любознательности: что в названном журнале будет напечатан обширный труд о жизни и сочинениях Белинского. Тотчас же по прочтении этого приглашения я написал М. И. Семевскому о судьбе писем покойного Белинского к его брату и указал ему, где и у кого они должны были находиться. По счастью, князь Енгалычев был в то время жив (очень может быть, что он здравствует и поныне) и, получив нарочитое письмо из «Русской старины», тотчас же выслал Михаилу Ивановичу все письма Белинского во всей их неприкосновенности, – и, таким образом, большая часть писем покойного писателя к его брату в Чембар не погибла для истории русской литературы и появилась на свет Божий – в «Русской старине». Куда затем девались подлинники этих писем и где и у кого они в настоящее время находятся – этого я не знаю [25] Если бы интеллигентному обществу Пензы пришла когда-нибудь мысль основать при имеющейся в городе Лермонтовской библиотеке и музей имени Белинского, то эти письма были бы, конечно, очень ценным и интересным инвентарем этого музея.
.
Перед отъездом моим в 1862 году из Чембара покойный Константин Григорьевич убедительно просил меня побывать в Москве у вдовы писателя, Марьи Васильевны Белинской, и попросить ее о высылке в Чембар ему, Константину Григорьевичу, полного собрания сочинений его брата, которое тогда уже вышло, изданное в Москве же г-ном Солдатенковым в 12-ти томах.
По приезде в Москву я, как только устроился и получил от попечителя H. В. Исакова разрешение посещать университетские лекции, тотчас же, в первое воскресенье, в конце октября того же 1862 года отправился по данному мне Константином Григорьевичем адресу в Александринский институт [26] Московский Александровский институт – образовательно-воспитательное женское учреждение, первоначально созданное в 1804 г. при Московском Екатерининском институте благородных девиц как отделение для девиц недворянских сословий. С 1842 г. отделение преобразовали в самостоятельное мещанское училище, а в 1891 г. – в Александровский женский институт. Располагался на Новой Божедомке (ныне ул. Достоевского).
, находившийся на одной из окраин Москвы; в этом институте супруга покойного писателя, Марья Васильевна Белинская, служила кастеляншей.
Долго меня водили по разным коридорам и комнатам, пока, наконец, привели в маленькую, всего в три комнаты квартирку, занимаемую кастеляншей. Меня встретила дама среднего роста, лет за 40, с худым и очень энергичным лицом, сохранившим следы прежней красивости. Я назвал себя, объяснил цель моего визита и передал ей поклон от ее beau frère’a [27] Здесь: деверь, брат мужа.
. Она, по-видимому, была очень довольна этим вниманием к ней со стороны мужниной родни – и стала подробно расспрашивать о семье Константина Григорьевича и о нем самом, изъявляя полную готовность выслать ему сочинение его брата. Во время нашего разговора в комнату (служившую и гостиною и кабинетом) вошла молодая девушка, выше среднего роста, с довольно полным, но бледным лицом, очень красивым и умным, которое отличалось правильностью очертаний и своим строгим профилем, напоминавшим, судя по портретам ее покойного отца.
– Это моя дочь, Ольга Виссарионовна, – проговорила хозяйка, указывая на вошедшую [28] О. В. Белинская вышла впоследствии замуж за нашего генерального консула в Корфу.
.
Затем она подвела меня к висевшей на стене в футляре из стекла гипсовой маске покойного писателя, снятой с него тотчас же после смерти: лицо Белинского поражало своею худобою и тем страдальческим выражением, которое наложили на него, очевидно, предсмертные мучения…
Вскоре я получил от покойной Марьи Васильевны письмо, в котором она извещала меня, что сочинение ее мужа высланы уже в Чембар по назначению, о чем она и просила сообщить Константину Григорьевичу. Затем в следующем году, то есть в 1863, мне довелось посетить Марью Васильевну еще раз по следующему поводу.
Константин Григорьевич написал мне из Чембара письмо, в котором убедительно просил похлопотать в литературном фонде (тогда, кажется, только что основанном) о пособии для него и его семьи. Я, не зная тогда, где этот фонд находится и к кому надо обращаться, послал его письмо к Марье Васильевне, которая и пригласила меня быть у нее по этому делу. При свидании она сообщила, что никогда лично не была знакома с родными мужа и даже никого из них не видела, и что поэтому находит для себя не вполне удобным обращаться в фонд с названным ходатайством…
Спустя несколько дней после свидания с Марьей Васильевной я прочел в одной из петербургских газет чью-то небольшую статейку о Белинском, где, между прочим, было сказано, что покойный критик – уроженец западных губерний и польского происхождения [29] Впервые эти неверные сведения появились в «Русском художественном листке» Тимма – № 29, от 10 октября 1862 года, где было сказано следующее: «Виссарион Григорьевич Белинский родился в 1811 году. Отец его, родом из Польши или западных губерний, был чембарский уездный штаб-лекарь (?)».
. Я решил опровергнуть эту небылицу: написал маленькую заметку и понес в редакцию «Московских ведомостей», бывших тогда в руках Каткова и Леонтьева. Я застал в редакции какого-то господина в золотых очках, высокого роста, довольно пожилого и гладко выбритого, который, прочтя мою заметку, сказал, что она будет напечатана.
– Я не заметил этого вранья, – сказал мне этот господин, – иначе, я и сам бы опроверг эти выдумки о Белинском, которого я знавал лично, когда он жил и писал в Москве.
Я полюбопытствовал спросить его фамилию, и оказалось, что предо мною был очень известный в то время в Москве литератор-фельетонист Пановский, представлявший из себя довольно крупную величину в тогдашних «Московских ведомостях». Я воспользовался случаем и объяснил мое недоумение по поводу письма ко мне Константина Григорьевича… Пановский был так любезен, что согласился принять все хлопоты на себя. Я сообщил ему адрес несчастного Константина Григорьевича – и мы расстались.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: