Иван Захарьин - Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого
- Название:Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-907171-39-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Захарьин - Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого краткое содержание
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
На другой день в «Московских ведомостях» была действительно напечатана моя заметка, а спустя некоторое время я получил от Константина Григорьевича из Чембара письмо, в котором он извещал меня, что ему из Петербурга выслано пособие. Но от кого было, собственно, это пособие и в каком размере – он не пояснял, да меня это не могло особенно и интересовать. В том же своем письме Константин Григорьевич извещал меня, что его старший сын (мелкий чиновник, служивший в Пензе) принял вызов Тобольского губернатора и собирается ехать на службу в Сибирь… Это было последнее письмо, полученное мною от Константина Григорьевича Белинского, – и с тех пор я ничего не знаю ни о самом Чембаре, ни о дальнейшей судьбе родственников покойного писателя В. Г. Белинского.
С.-Петербург.
28 января 1898 года
Поездка к Шамилю в Калугу в 1860 году [30] Часть этой статьи – собственно о Шамиле – вошла в книгу «Кавказ и его герои», изданную в конце 1901 года.
(Из записок и воспоминаний)
I
Жизнь в глухом селе Пензенской губернии. – Солдатская школа грамоты. – Вызов в батальонный штаб. – Беседа с адъютантом и представление полковнику Фитингофу. – Назначение в командировку в Калугу. – Село Поимы и его «дурная слава». – Разбои на больших дорогах. – Мои попутчицы
В конце декабря 1859 года я проживал в селе Свищовке, Чембарского уезда Пензенской губернии, где заведовал школою грамоты нижних чинов 2-й роты 16-го стрелкового батальона, в котором состоял тогда офицером. Учеников у меня было около 40 человек, и самому младшему из них было не менее 25 лет. В то время, как известно, не существовало еще всеобщей воинской повинности, и в военную службу могли быть принимаемы «рекруты» даже и 30-летнего возраста. И вот, с такими-то «учениками» я возился уже более трех месяцев, начав их обучение с половины сентября, то есть тотчас же, как только была закончена наша лагерная стоянка под Чембаром.
Ученики у меня были молодцы по части понимания грамоты и, начав с азов, они через три месяца порядочно уже разбирали гражданскую печать, а некоторые приступили даже к писанию палочек и букв. Только несколько человек из малороссов да два татарина приводили меня в совершенное отчаяние своею непонятливостью и выговором… Никаких в то время «систем» у нас, к сожалению, не было; мы лишь знали, что в гвардейских войсках при обучении грамоте нижних чинов была принята система Золотова, но к нам в стрелковые батальоны, в самую глушь Пензенской губернии, эти новшества еще не дошли в то время.
Говоря правду, я порядочно-таки скучал в ту зиму; единственным развлечением служили поездки к окрестным помещикам, у которых и приходилось коротать вечера и праздничные дни. Поэтому легко будет понятна моя радость, когда однажды вестовой из села Полян, где находился наш «ротный двор», доставил мне казенный пакет, в котором заключалось «предписание» командира батальона, полковника Эмилия Карловича Фитингофа следующего содержания: «С получением сего предписываю вам явиться немедленно по делам службы в город Чембар…»
Офицерские сборы были, конечно, недолгие, и на другой же день я был уже в Чембаре, отстоящем от Свищовки всего в 25 верстах. Первым делом, конечно, я отправился к батальонному адъютанту, чтобы узнать, в чем дело и ради чего меня вызвали. Адъютант, поручик H. А. Добрынин, сказал мне:
– Полковник предложит вам поездку в Пензу – отвезти в дивизионный штаб годовой отчет [31] В то время стрелковые батальоны были еще слиты в хозяйственном отношении с теми дивизиями, при коих состояли. Штаб 16-й пехотной дивизии был в Пензе.
. С этим отчетом должен бы ехать я, но Эмилий Карлович не хочет меня отпустить от себя, а потому и вызвал вас. Предупреждаю вас, что, не зная нашей канцелярской тарабарщины, вы не справитесь с этим делом, – и советую ответить прямо, что командировка в Пензу не по вашим силам… Тогда Эмилий Карлович предложит вам, вероятно, другую – в Калугу, за приемкой огнестрельных снарядов для батальона на будущий год.
Я чрезвычайно был обрадован последним сообщением Добрынина, так как, во-первых, это была еще первая моя командировка на службе, а во-вторых, поездка в Калугу лежала через Тамбов, где жили все мои родные и где у нас был свой дом, а по дороге, в Кирсановском уезде – имение.
На другое утро, облачившись в полную форму, я отправился к полковнику, одному из самых милых, добрых и честных командиров, каких я знал потом в жизни. Когда я вошел в зал, где в уголку стояло наше батальонное знамя, то увидел к крайнему своему удивлению и конфузу следующую картину: у стены, около рояля, прячась за него, стоял командир – совсем «без галстука», как говорится: волосы его были растрепаны, сам он был в ночных туфлях и в коротеньком сером пальто, а против него, на другом конце зала стояли два сына – мальчики 10 и 12 лет – и их бонна; все это было вооружено подушками различной величины, которые в виде навесных бомб и летали по комнате… Сражение было в самом разгаре, так как на меня, стоявшего в дверях, обратили внимание лишь тогда, как одна из подушек, брошенных бонной, была ловко отпарирована полковником и полетела в мою сторону: бонна, заметив меня, вскрикнула «ах!» и убежала из комнаты…
Полковник – худенький, маленького роста, лет 45, всегда веселый, добродушный и жизнерадостный немец, совершенно обрусевший за время своей 25-летней службы на Кавказе, – повернул ко мне смеющееся лицо и положил на рояль подушку, приготовленную было к метанию.
– А, явились уже! Заходите в кабинет, я сейчас приду, – проговорил он и исчез из зала, сопровождаемый веселыми криками и смехом детей.
Через несколько минут он вошел в кабинет (успев исправить свой костюм и шевелюру). Я ему представился…
– Предстоят две командировки, – сказал полковник. – Не хотите ли проехаться в Пензу с годовым отчетом?
Я отвечал так, как был научен Добрыниным и как в действительности и было: что я совершенно несведущ по части канцелярской и хозяйственных отчетов. Полковник подумал несколько секунд и отвечал:
– В таком случае поезжайте в Калугу – за приемом пороха и свинца. Кстати, Шамиля увидите.
Я поблагодарил и сказал, что по дороге увижу, прежде всего, своих родных, живущих в Тамбове.
– И прекрасно! – заключил Эмилий Карлович. – Сегодня получите предписание, подорожную и деньги; а унтер-офицера себе в помощь возьмите такого, которого вы хорошо знаете.
Я поблагодарил еще раз и откланялся. На другой день я обедал у полковника, и этот старый кавказец читал мне совершенно уже серьезно и наставительным тоном целую инструкцию, как я должен был ехать из Калуги в Чембар с военным транспортом пороха и какие должен был принимать предосторожности, чтобы не взлететь, грешным делом, на воздух…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: