Сергей Степанов-Прошельцев - Иуды России

© Сергей Павлович Степанов-Прошельцев, 2021

ISBN 978-5-0053-4086-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Содержаине

– Когда Русь была молодой

– Кто кому изменял?

– Казалось бы, проверенные люди

– Предатели и провокаторы

– Дядя Дима в кустах

– Кто вы, Георгий Гапон?

– «Зарубежники»

– Осведомители командного звена

Можно, конечно, начать с Иуды Искариота, который продал своего учителя Иисуса Христа иудейским первосвященникам за 30 сребреников. Или с Марка Брута – одного из убийц Гая Юлия Цезаря. Их имена стали нарицательными для обозначения предательства. Изменники руководствовались разными причинами: амбициями, самолюбием, убеждениями, желанием отомстить, разбогатеть, обрести власть над другими. А кто-то просто не выдерживал пыток.

Были предатели и на Руси. И начну я, наверное, с далёкого XIV века.

Нашествие Батыя отбросило обособленные и враждовавшие между собой феодальные княжества на десятилетия назад в своём развитии. Но Русь нашла в себе силы сбросить ненавистное иго завоевателей . Куликовская битва была прелюдией освобождения.

В то же время разгром Мамая не означал ешё полной победы над врагом. Через два года хан Золотой Орды Тохтамыш, осадил Москву. Не сумев взять город силой, он с помощью сыновей Суздальского князя Василия и Семёна, приходившхся родными братьями жене Московского князя Дмитрия Донского, великой княгине Евдокии, обманным путём выманил защитников города и перебил их всех до одного.

Суздальские изменники

Современники описывали этот визит Тохтамыша как сцену из ада. Люди толпами метались по улицам, ища спасения. Золотоордынцы взламывали двери церквей и выволакивали укрывавшихся там горожан всех возрастов – от младенцев до глубоких стариков. Срывая драгоценные оклады и ризы с икон, они топтали образы святых и выносили всю церковную утварь. Была вывезена и вся княжеская казна. Люди были изрублены, сожжены, утоплены или уведены в рабство (Каргалов В. В. Русь и кочевники. Москва, издательство «Вече», 2008).Разграбив Москву, войска Тохтамыша разорили Владимир, Звенигород, Можайск, Коломну, и, вопреки договору с князем Олегом Рязанским, опустошили его землю. Вернувшись в Москву, Дмитрий Донской был ошеломлён увиденным. Летописцы описывают его глубокую скорбь по погибшим. Дмитрию пришлось идти на уступки. Он выплатил дань за два года.

Враги опричнины

Считается, что немало предателей было при Иване Грозном. Но многие из них бежали за границу от опричнины и непредсказуемого в своей жестокости царя-садиста. В их числе были Б.Н.Хлызнев-Колычев, дьяк Тимофей Пухов-Тетерин и другие.

Большинство приговорённых к смерти были казнены по прихоти самодержца. Например, князь Афанасий Вяземский. Он участвовал в тайных переговорах царя с английскими послами, целью которых должен был стать военный союз между Русским государством и Англией, а также получение гарантий на случай бегства Ивана IV с семьёй. Был одним из руководителей похода опричников на Новгород Великий и Псков.

Снимая с себя ответственность за массовые казни, Иван Грозный обвинил Вяземского и других бояр в том, что они якобы вели переговоры с новгородским архиепископом Пименом, замышляя передать Новгород и Псков Литве, извести Ивана Грозного и заменить его князем Владимиром Старицким. Вяземский был арестован и умер во время пыток.

Даже заклейменный летописцами как изменник князь Андрей Курбский сейчас воспринимается по-иному.

Князь Андрей Курбский ( 1528 -1583) – русский полководец, политик, писатель, переводчик и меценат, приближённый Ивана Грозного . Происходил из смоленско-ярославской ветви Рюриковичей.

Андрей был старшим сыном московского воеводы, князя Михаила Михайловича Курбского, который имел боярский чин. В 1549 году юный князь в звании стольника участвовал во втором походе Ивана Грозного на Казанское ханство. Вскоре после возвращения из этого похода князь был отправлен на воеводство в Пронск (в древности – город, ныне – посёлок городского типа на Рязанщине). Несмотря на свою молодость, пользовался особым доверием царя.

В 1552 году Иван Грозный с большой армией выступил в новый поход на Казанское ханство. В это время крымский хан Девлет Герай с войском вторгся в южнорусские земли и осадил Тулу. Туда был направлен «полк правой руки» под командованием князей Андрея Курбского и Петра Щенятова. В битве с крымскими татарами Курбский был ранен. Отличился он вместе с братом Романом и при штурме Казани. Едва не погиб – князя спасла кольчуга.

В марте 1553 года Иван Грозный серьёзно заболел и велел боярам принести присягу на верность своему малолетнему сыну Дмитрию (этот царевич умер в младенчестве, как и другой Дмитрий – много лет спустя в Угличе). Однако многие бояре и сановники поддерживали кандидатуру удельного князя Владимира Андреевича Старицкого . В их числе был и Курбский.

Но Иван Грозный стал поправляться. Похоже, его «смертельная болезнь» была проверкой своих подданных. Ещё одной проверкой была отправка Андрея Курбского, Ивана Шереметева (Большого) и Семёна Микулинского на подавление мятежа в бывшем Казанском ханстве, присоединённом в 1552 году к Русскому государству. Князья вернулись в Москву с победой. В том же 1556 году А. М. Курбский был пожалован царём в бояре.

Во время Ливонской войны он командовал сторожевым полком. И удача от него отвернулась. Одно поражение следовало за другим, что вызвало гнев царя. Когда начались казни воевод, попавших в опалу, Курбский бежал в Литву, где его радушно приняли. В июле 1564 года великий князь литовский Сигизмунд Август передал во владение знатному русскому беглецу обширные поместья в Литве и на Волыни.

Надо сказать, что на службу к Сигизмунду Августу Курбский поступил не один, а со многими своими сподвижниками. Это, конечно же, ослабило русскую армию.

Мнения о Курбском, как политическом деятеле и человеке, не только различны, но и диаметрально противоположны. Одни видят в нём консерватора, человека крайне ограниченного, но высокого самомнения, противника самодержавия. Бегство в Великое княжество Литовское объясняют расчётом на житейские выгоды, а его поведение в Литве считают проявлением разнузданного самовластия и грубейшего эгоизма; ставится под сомнение даже искренность и целесообразность его трудов на поддержание православия.