Михаил Рицнер - Иерусалим, Хайфа – и далее везде. Записки профессора психиатрии

Лента новостей: 1990 год

12 январяРумыния запретила коммунистическую партию

1 февраля В Чехословакии упразднена политическая полиция

14 марта Премьер-министр Ицхак Шамир отстранил от должности Шимона Переса

15 апреля СССР признал ответственность за Катынский расстрел

Иврит

Мог ли я когда-нибудь представить, что буду однажды говорить, писать и даже думать на иврите? Стоит вам, уважаемый читатель, только взглянуть на ивритские буквы, и сразу станет ясно, что только чрезвычайные обстоятельства могут усадить взрослого человека за изучение языка Библии. Это именно то, что произошло со мной, как и с миллионами других репатриантов.

В течение долгого времени иврит называли святым, мертвым или исключительно книжным языком. Он ожил благодаря усилиям Элиэзера Бен-Йегуды (1858—1922). Его настоящее имя – Ицхак Перлман Элиэзер, место рождения – Белоруссия, Российская империя. В 1881 году Элиэзер эмигрировал в Палестину и решил превратить иврит в язык повседневного общения. Дома с женой они перешли на иврит. Со своим первенцем Бен-Ционом родители общались только на иврите. Когда не хватало слов что-то выразить, то Элиэзер их создавал. Бен-Йегуда был автором первого словаря иврита. В Иерусалиме именем Бен-Йегуды назван пешеходный бульвар, расположенный в центре города. Сегодня в Израиле иврит используется всеми жителями страны, говорящими на 39 языках.

В Советском Союзе иврит был строго запрещен в 1926 году. Подумать только! Большевики лишили целый народ родного языка и культуры. После Шестидневной войны в 1967 году и разрыва советско-израильских отношений преподавателей иврита и их учеников приравняли к сионистам, то есть к «предателям советской родины». Советская паранойя по назначению «предателей родины» была основным инструментом социальной политики режима против населения. Купить легально учебник иврита было невозможно. Мне все-таки удалось в московском метро купить из-под полы самоучитель иврита Баруха Подольского для начинающих: « Практическая грамматика языка иврит ». Книжка вызывала у меня любопытство, тревогу и беспокойство одновременно. Я ее бережно брал в руки, с опаской листал и откладывал в сторону. Это была «терра инкогнита» – неизвестная земля. Галина и сыновья пытались разобраться с первыми уроками самоучителя, я же был занят организацией и логистикой выезда из страны. «Вот выберемся отсюда, а там займусь и ивритом», – мотивировал я свое прохладное участие в самостоятельных домашних занятиях. Но в самом деле было в этом лишь желание отложить на потом неизбежное – выучить иврит до уровня рабочего языка. К приезду в Израиль мой словарный запас иврита состоял из нескольких слов: « Иерушалаим, тода раба, рехов, матара и мишпаха », что в переводе означало « Иерусалим, большое спасибо, улица, цель и семья » соответственно.

Освоение иврита стало главным моим проектом в первые три года жизни в Израиле. И не потому, что он очень сложный или трудный. Скорее, наоборот. Для работы психиатром мне требовалось разбираться в деталях языка, сленге и контексте выражений людей с разным уровнем образования. Выжить без иврита в Израиле в последние 10 лет нет никаких проблем, но не так было в 1990 году. Каждый, кто учил иврит, может рассказать свою историю. Я поделюсь своей.

Ульпан

Январь – май 1990 года

Приятная эйфория первых месяцев была недолгой. Русский язык был бесполезен в общении с людьми. Выйдя из квартиры, я оказывался в океане без лодки, меня не понимали, и я ничего не понимал. Нет-нет, органы чувств все воспринимали: запахи, цвета, голоса и музыку, шум и тепло, но понимание того, о чем говорят и что происходит, отсутствовало. Речь – это важнейший источник информации. Мой мозг перестал получать вербальную информацию. Для выживания здесь нужен был иврит, знание ментальности, религии и культуры живущего здесь народа. К этому я еще вернусь, но сначала – ИВРИТ.

«Вам надо выбрать ульпан и записаться на курс иврита», – сказали мне в Министерстве абсорбции. Ульпан – это школа иврита для новых граждан – эмигрантов и репатриантов. Начальный курс иврита проходят за пять месяцев. За обучение платит государство. Мы выбрали ульпан в культурном центре «Жерар Бехар» в центре Иерусалима и стали ездить сюда ежедневно, как на работу. Через месяц появилось чувство, что мы не туристы, а просто живем здесь. Но как научиться говорить на языке Библии? Одна мысль об этом казалась мистической и портила настроение. «Как бы хорошо было бы здесь жить, если бы не иврит?» – фантазировал я, отгоняя маниловские мысли прочь 20 20 Манилов – один из героев поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (ч. 1, гл. 2; 1842), помещик, приторно-слащавый в обращении со своей семьей и гостями, сентиментальный, бесплодный мечтатель. .

Занятия в ульпане проходили в небольшой комнате со столами, расставленными буквой «П». В группе было 18—20 человек разного возраста и из разных стран. Учительница, полноватая брюнетка 38—40 лет, знала только иврит, что затрудняло наше обучение. Однако она обладала живой мимикой и артистическими навыками, чем успешно пользовалась, объясняя жестами значение слов. Мы с Галей присоединились к группе, которая начала занятия на месяц раньше, и нам пришлось догонять.

С учебой в ульпане наша жизнь приобрела некоторую определенность: в 6:00 – подъем, легкий завтрак и кофе, поездка автобусом до центра города в ульпан (20—25 минут). Учимся до 13:00. В конце урока голова переполнена, а глаголы путаются с существительными. Возвращаемся домой через рынок Маханей Иуда, где покупаем продукты, едем голодные домой. Обедаем, немного отдыхаем, учим иврит, учим иврит, … все время учим иврит . И это не обсессия, а просто тяжелая работа, сходная с изучением анатомии на первом курсе медицинского института: 270 костей, 640 мышц, сосуды, нервы и многое другое. И все это надо было просто запомнить, удержать и сохранить в памяти. На первом этапе изучения иврита тоже надо было ежедневно запоминать десятки слов и правил.

Ну и как вам, дорогой читатель, такая жизнь в первые пять месяцев? Правильно, на пикник не похоже! Дальше будет еще интересней.

В иврите всего 22 согласные буквы, гласных нет, все буквы строчные, а текст читается справа налево. Вы таки будете смеяться, но у меня были тайные надежды, что не все буквы могут мне понадобиться (!), – они, увы, не оправдались. Правда, элегантность и логика грамматики иврита вызывали у меня восхищение, хотя некоторым она казалась абракадаброй. Постепенно мои когнитивные способности стали работать по полной. Остервенело учу глаголы, таблицы спряжения и много новых слов. Память стала их удерживать. Уровень раздражения и злости на иврит заметно снизился, а интерес к языку – повысился. Словами наполняю маленькие блокноты, по 20—30 слов ежедневно. Память наполняется правилами и словами, которые в предложения никак не складываются! Ну никак! Тогда я стал запоминать слова-связки, фразы и обороты речи. Пытаюсь заменить ивритом русские слова в простых, обиходных предложениях, делаю много ошибок. А что делать с моим русским акцентом? Я его не замечаю, но он есть. Израильтяне терпеливы и доброжелательны, они скорее догадываются, чем понимают мою речь. Набираюсь наглости и пытаюсь перевести анекдот с русского на иврит – редкий смех бывал мне наградой. Гуляя по городу, читаю вывески и все, что попало. Стал что-то понимать, узнавать и перестал этому удивляться. Невероятно! Язык Библии можно понимать.