Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I

Подошел поезд.

Борис и Катя обнялись, поцеловались, и почувствовав, что у него защипало в носу, Борис с силой оторвался от жены и прыгнул на подножку вагона в тот момент, когда раздался свисток кондуктора.

Народу ехало немного, войдя в тамбур, Борис Яковлевич остановился, оглянулся на перрон и тут он увидел, как его храбрая и сдержанная Катерина плачет.

Она смотрела на своего Борьку, махала ему рукой, губы ее силились улыбаться, а по лицу текли слезы, которые она даже не вытирала. Таким и запомнилось Борису лицо жены на всю жизнь. И хоть много глупостей, порой граничащих с подлостью, он еще натворил, причем главным образом обижавших именно его жену, она в его памяти навсегда сохранилась именно такой, силящейся улыбнуться сквозь слезы, для того чтобы подбодрить его и доказать ему, что она достаточно сильна и мужественна.

В Прохладном выйдя из поезда, Борис огляделся и увидел, что из соседнего вагона вышла фармацевт из Майской аптеки – Вера Панфилова. Он часто получал у нее медикаменты для своего участка и потому хорошо знал ее.

Он подошел к ней.

– Верочка, вы куда? – обратился он к девушке, державшей в руках небольшой чемоданчик и оглядывавшейся по сторонам.

– Ах, Борис Яковлевич! Вы тоже здесь? Меня направил военкомат на войну, вот направление, – затараторила она, показывая Алешкину такую же бумажку, какая была и у него.

Борис Яковлевич, посмотрев на нее, увидел, что они назначаются в одно место и сказал ей об этом. Девушка обрадовалась.

– Ну, слава богу, хоть один знакомый человек будет. Только где же эта самая дивизия находится? Как мы ее искать будем, – проговорила она встревоженно.

– Ничего, я знаю, – успокоил ее Борис Яковлевич.

В самом деле, в Майском ему райвоенком сказал, что он направляется в З8-ю стрелковую дивизию, которая расквартирована в городах Минераловодской группы. Летом эта дивизия стояла в лагерях, которые располагались около г. Прохладное. Этим летом в этих же лагерях проходили переподготовку командиры и бойцы, находящиеся в долгосрочном отпуске и запасе первой очереди из Прохладненского и соседних с ним районов. С началом войны все они влились в состав дивизии, штаты которой были доведены до численности военного времени. Очевидно, в дивизии не хватало медицинских работников, и начальник санитарной дивизии затребовал из Нальчика пополнение. В число этого пополнения попали врач Алешкин и фармацевт В. Панфилова. Военком сообщил Борису также и то, что штаб дивизии должен находиться в фельдшерско-акушерской школе г. Прохладное.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что больше людей, похожих на призванных в армию, на станции Прохладная не видно, новоиспеченные вояки отправились к месту назначения.

Дорогу к акушерской школе им указала какая-то встречная женщина, и они весело зашагали по пыльной улице. День был жаркий, солнце клонилось к западу, и нужно было спешить. Дорога оказалась неблизкой, нужно было пройти через весь город. Прохладное стало городом всего 2–3 года тому назад. До тех пор это была обычная казачья станица, населенная в основном терскими казаками, переселенцами с Кубани, кабардинцами и служащими железной дороги.

Она была расположена на совершенно ровном месте. Побеленные, большей частью саманные хаты ее, окруженые садами, раскинулись далеко по степи. Фельдшерско-акушерская школа была построена совсем недавно и находилась на противоположном от станции конце города.

Пока Алешкин и Панфилова добрались до нее, стало уже темнеть.

В пустом здании школы их встретил молоденький лейтенант, одетый в новую летнюю форму. Ознакомившись с их документами, он немного растерянно сказал:

– Не знаю, что мне с вами и делать, товарищи. Дивизия еще вчера отсюда ушла. Куда и как, вы сами понимаете, сказать вам я не могу. Я оставлен здесь связным, мне поручено дождаться транспорт – автомашины, погрузить в них оставшееся имущество и следовать вдогонку за дивизией.

О вас мне ничего не известно. Может быть, начальник санитарной службы дивизии в спешке забыл предупредить, но, так или иначе, я вас с собой, не имея приказа командования, взять не могу. Отправляйтесь в город Нальчик, доложите в военкомате о случившемся, пусть уже они там разберутся.

– Но куда же мы пойдем? – возразил Борис Яковлевич, – ведь на дворе уже ночь, а поезд на Нальчик будет только завтра утром.

– Вот что, – сказал лейтенант, – завтра я все равно отсюда уеду, и здание перейдет в ведение его законных владельцев, то есть фельдшерско-акушерской школы. В комнатах, в которых находился штаб, я вас оставить не могу, так как там есть еще штабные вещи и документы, пройдите на ту половину здания, там квартира директора, она большая, а их всего двое с женой, может быть, он вам разрешит переночевать. Да, кстати, дайте-ка ваши бумажки, я на них сделаю отметки о том, что вы у нас были, а то вам попасть может.

С этими словами он расписался на обоих направлениях и поставил какой-то штампик.

Обогнув угол здания, Борис и Вера пересекли двор и, увидев в плетне, перегораживавшем его, лаз, перешли по нему на другую половину, подошли к двери и несмело постучались. Послышался возглас:

– Кто там? Заходите!

Войдя в комнату, одновременно бывшую кухней, наши путники сразу как-то даже и не смогли разглядеть сидящих за столом мужчину и женщину. Да и те, видно, в полумраке двери их не разглядели. Мужчина встал и, подходя ближе, довольно недружелюбно спросил:

– В чем дело? Что вам нужно?

И вдруг голос его изменился и стал, если не более приветливым, то во всяком случае очень изумленным.

– Маша, да ведь это, кажется, Алешкин. Какими судьбами? Зачем? Куда? Ну, проходите ближе к столу, да поставьте ваши чемоданы…

При его возгласе женщина, сидевшая у стола, поднялась и быстро, насколько позволяло ее положение (она была беременная и, видимо, на последних месяцах), подошла к столу.

– Борис Яковлевич, – радостно проворковала она, – вот уж кого не ожидала встретить. А это кто же, ваша супруга? Да проходите, проходите, садитесь к столу, сейчас ужинать будем. Саша, сходи на огород, принеси-ка еще помидоров, картошки я много наварила.

Через несколько минут, умывшись и приведя себя немного в порядок, Алешкин и Вера сидели за столом и, рассказав в нескольких словах простую историю своего появления в Прохладном, слушали рассказ Александра Павловича Пастухова о его жизни.

Особенно был заинтересован этим рассказом Борис Алешкин. Ведь с Пастуховым они учились вместе в Кубанском медицинском, на одном курсе, в соседних группах, и Борис знал, что по разнарядке Пастухов и его жена Маша, на которой он женился перед самыми госэкзаменами, были назначены по распределению куда-то в район Западной Сибири, и вдруг они в Прохладном.