Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

А эти книги являлись, очевидно, действительным библиографическим богатством, и многие из них представляли большую ценность. Тогда, впрочем, это никого не интересовало. Неизвестно, заинтересовались ли этими книгами впоследствии, а стоило бы: там находились многолетние комплекты таких журналов, как «Будильник», «Осколки», «Муха», «Сатирикон», «Синий Журнал», «Природа и люди», «Вокруг Света», «Пробуждение», «Нива», и множество других.

Причем мы приводим название тех журналов, которые своей красочностью и большим количеством иллюстраций привлекли внимание наших юных исследователей, но на этом чердаке находилось много других, не менее ценных журналов, которые мальчишки с пренебрежением откидывали в дальний угол, так как в них не было интересных картинок и, по-видимому, интересных рассказов. Мы имеем в виду такие журналы, как «Вестник Европы», «Русское богатство», и множество других.

К стыду обоих сорванцов надо сказать, что они не только бескорыстно рассматривали картинки в огромные книгах, не только читали понравившиеся им рассказы, но кое-что особенно привлекшее их внимание безжалостно выдирали и уносили. Чаще всего это были картинки из «Нивы» или подобных ей журналов, изображавшие различные военные эпизоды или группы солдат.

Эти картинки послужили средством знакомства и сближению Володи Армаша с сыном бывшего законоучителя мужской гимназии священника церкви Иоанна Богослова Колькой Охотским. Они были ровесники, в свое время они даже учились вместе в подготовительном классе, но раньше никогда не дружили, хотя дома их находились почти напротив друг друга. А тут вдруг Армаш стал часто приглашать Кольку к себе, да и сам к нему наведывался. Борю это заинтересовало:

– Чем этот попович так Володьку соблазнил? – думал он.

Охотский – глуповатый белобрысый мальчишка, с тонкими злыми губами, бесцветными глазами и чрезвычайно завистливым и хвастливым характером, ни в гимназии, ни на улице любовью не пользовался, при случае его лупили все кому не лень. Дома его держали в большой строгости и за каждую, даже маленькую провинность отец драл его кожаным ремнем. Тем более казалась непонятной вдруг разгоревшаяся дружба между им и Армашем. Но Борис томился недолго: в один прекрасный день приятель не выдержал и рассказал все. Дело оказалось в следующем: встретив Кольку на улице, Володя показал ему несколько выдранных из «Нивы» военных картинок. У того загорелись глаза. Сначала он пытался уговорить Армаша подарить одну из них, а когда тот отказался, то продать. Вскоре сделка совершилась. Для покупки картинки Колька зашел в квартиру Армашей, и Володя показал ему свое «солдатское» богатство. Завидущие глаза Кольки разгорелись еще больше, и он стал приставать, чтобы Армаш продал ему хоть один полк гренадеров. Тот запросил за этот полк сорок рублей «керенками». Колька согласился. С тех пор почти ежедневно он канючил у Володи каких-нибудь солдат и расплачивался за них «керенками». Володе становилось жаль расставаться со своими солдатами. Он назначал за каждую новую партию все более высокие цены, а Колька платил. Скоро у мальчишки скопилось уже порядочно «керенок». Он боялся, как бы папа или мама их не обнаружили и не отобрали, а то, чего доброго, не вернули бы деньги Колькиному отцу. Володя давно понял, что Охотский платит деньгами, украденными у отца. Он решился рассказать про все Борису, посоветоваться с ним, а главное, чтобы тот помог ему что-нибудь купить на эти деньги. Ведь его из дома одного никуда не пускали, а Алёшкин – свободная птица, и сбегать на базар труда для него не составляло.

Выслушав рассказ приятеля и получив от него в подарок перочинный ножик, тоже выменянный у Кольки Охотского, Боря забрал деньги и помчался на базар. Он купил на эти «керенки» орехов, рожков, леденцов (последние хотя и из-под полы на базаре продавались), принес все это Володе, и в течение нескольких дней мальчишки наслаждались неожиданно свалившимися сладостями. Между тем Колька, встречаясь с Володей, продолжал настаивать на продаже ему новых партий солдат. Он загорелся желанием создать у себя армию не меньше, чем у «этого Армашонка», как он про себя его называл. Володя упирался, но в то же время и колебался, уж очень понравились леденцы и орехи. Когда Борис узнал о колебаниях приятеля, он сказал:

– Слушай, Володя, а зачем ты ему продаешь своих солдат, давай ему для него лучше специально делать. Мы ведь их много можем наделать. Бумагу там, на чердаке, можно набрать… Солдат будем делать попроще, а числом побольше, особенно стараться не будем… Согласен?

Володя согласился, и ребята в этот же вечер сделали не меньше сотни солдат: полк шотландских стрелков, две батареи артиллеристов и целый эскадрон драгун. На следующий день, когда Колька явился, чтобы произвести очередную покупку, это произошло в присутствии Бори, последний расхваливал товар и даже сделал вид, что не прочь приобрести этих солдат для себя. Этим он так подогрел Охотского, что тот выложил запрошенные деньги почти без торговли. Колька заявил, что он может купить всех армашевских солдат – денег у меня хватит!

И действительно, с этих пор фабрика по изготовлению бумажных солдат в квартире Володи Армаша ежедневно работала как заведенная. Изготовлялось по сотне разных солдат, и Колька их покупал. Он, конечно, не предполагал, что эти солдаты делаются специально для него, он только не переставал удивляться неиссякаемости запаса у Володьки.

Однако у самого Кольки, как он ни хвастался, денежные ресурсы стали подходить к концу: сначала кончились «керенки», он стал расплачиваться царскими бумажными деньгами, но затем кончились и они, и Колька предложил принимать от него серебряные рубли и полтинники царской чеканки. Деньги эти были необычными, ведь металлические деньги уже давно не появлялись в обращении, чуть ли не сначала войны, и ребята принимали их из любопытства: на базаре с ними показываться было нельзя, об этом Алёшкин знал из разговоров старших. С ними могли забрать в милицию, поэтому пока их складывали в железную коробку из-под печенья, с тем, чтобы воспользоваться когда-нибудь потом.

Но когда у Кольки и эти деньги иссякли и он предложил в оплату медные пятаки и копейки, торговля прекратилась.

Частые путешествия Бориса на базар, сладости, покупаемые и поедаемые им, не могли остаться незамеченными, и первый кто это обнаружил – был Юра, тем более что мальчишка и его неоднократно угощал, то конфетами, сделанными из патоки, то базарными леденцами, то орехами. Однажды он неожиданно нагрянул к Володе и застал ребят за подсчетом довольно большого количества «керенок». Юра заставил их рассказать, откуда у них столько денег. Ребята растерялись и выложили все начистоту. Юру эта история сначала рассмешила, а затем, подумав, он сказал: