Любовь Чернявская - Славы притяженье

– Помню, в феврале приехал к нам коллега из ГДР, – рассказывает Р. Ковалевский, – Максим Матвеевич водил нас по этому зданию, которое фактически представляло собой одну коробку – ни окон, ни дверей. Показывал: здесь будет мой кабинет, а здесь большая аудитория, где абитуриенты будут писать вступительное сочинение. Немец не верил: «Никак нельзя!».

Действительно, поверить, что уже в августе того же года университет откроет двери, было трудно. Но в отличие от заезжего гостя, Максим Матвеевич и его немногочисленные коллеги понимали, что выбора-то, собственно нет: от размера учебной площади зависело, сколько студентов разрешат набрать. Предстоял исторический «поход на Москву», о котором тоже часто вспоминает Р. Ковалевский:

– Поехали мы в министерство, в планово-финансовый отдел к специалисту, который решает вопрос о наборе в новые вузы. Сюда каждый посетитель обращался с одной и той же просьбой – увеличить набор. Входим. Сидит женщина, столь разгневанная, что и подойти страшно. Тем более мы тоже хотели просить об увеличении числа студентов, хотя никаких оснований на то у нас не было. И тогда Максим Матвеевич очень серьезно обращается к этой даме: «А почему у вас коврика нет? – «Зачем?!» – «А как же на колени становиться?»

Она оценила шутку, обстановку удалось разрядить, и наш вопрос решился, как мы хотели. В общем, М. Заго-рулько пускал в ход весь свой многогранный человеческий талант, в том числе – мужское обаяние. Так бывает, когда человек колоссально увлечен своим делом и ему все удается. Или другое. Появлялись первые компьютеры, на всю Россию по вузам распределяли всего одиннадцать штук. Так что вы думаете? Наш университет оказался в этом списке! Под номером 11. Благодаря, опять же, Максиму Матвеевичу. Как ему это удалось, никто не знает.

Те, кто участвовал в строительстве первого корпуса университета, не забудут этого никогда. Особенно некоторые моменты. Закончили отделку, даже паркет настелили общими усилиями строителей и доцентов, подготовили аудитории для экзаменов. И вот шесть часов вечера накануне, все готово, на следующий день абитуриенты придут писать вступительное сочинение. А стулья? Все в ужасе. О стульях-то забыли! Максим Матвеевич звонит в соответствующую организацию и говорит, что сочинение придется писать стоя. И что? Машина со стульями пришла почти в полночь. Преподаватели ждали, разгрузили эту машину, и к утру все было готово.

Наконец 1 сентября 1980 года. Р. Ковалевский вспоминает этот день, как будто он был вчера:

– Ждем руководителей города. Это не просто начало учебного года. Это открытие нового вуза! И вдруг кто-то вспомнил, что нет звонка. Пришлось срочно позаимствовать в соседней школе обыкновенный колокольчик. Но запомнился этот день, конечно, первой лекцией ректора. Думаю, 250 человек тех новоиспеченных первокурсников тоже помнят ее. Более вдохновенной, даже пламенной речи я не слышал. Это было обращение к студентам, призыв отдавать силы, интеллект постижению наук. Получилось так, что в восьмидесятом году в связи с Олимпиадой въезд в Москву был ограничен и многие обратились к новому волгоградскому университету. Так что мы собрали буквально «сливки» со всего Советского Союза – медалисты, победители предметных олимпиад. Всего было пять специальностей: русская филология, романо-германская филология, математика, физика, история. А факультет был один, причем назывался он весьма необычно – факультет естественных и гуманитарных наук. Это, конечно, была придумка Максима Матвеевича. Я стал первым деканом первого факультета.

Позже, когда сдавали корпус «Г», это было уже в 1983 году, нужно было закончить работы непременно к 25 декабря, чтобы успеть реализовать выделенные средства до конца года. Но строители никак не успевали. Максим Матвеевич о чем-то попросил мастера, и на несколько дней целая бригада поселилась в строящемся здании. Здесь же обедали, спали, работы не прекращались ни днем, ни ночью. Когда корпус сдали, строители были главными героями торжества в полном смысле этого слова. И конечно, ректор, отдавший этому делу свою энергию, свой неиссякаемый энтузиазм. Из подобных эпизодов складывался каждый день. Маляры и штукатуры на долгое время стали ближайшими коллегами студентов, аспирантов, доцентов. Когда строилось университетское общежитие, Р. Ковалевского назначили начальником общественного штаба. Зачем был нужен такой штаб? Очень просто: более половины рабочей силы на стройке составляли студенты и преподаватели. Однажды математики взбунтовались: это не входит в наши должностные обязанности! Формально они были правы. Но в тот момент все держалось на подъеме и личной заинтересованности каждого, и если бы каждый строго взывал к своим обязанностям, удалось бы создать университет, причем за такое короткое время – неизвестно.

Сегодня все это уже история. В университетском музее есть интересный экспонат – некое древо, условно изображающее, что из чего выросло. Но Максим Матвеевич и без того помнит каждый день из этого двадцатилетия своей жизни. Первые преподаватели пришли из других вузов. Например, филологи и историки – из пединститута. Но большинство составляли приезжие из Москвы и Ленинграда, Омска и Томска, Саратова, Воронежа и Уфы, Нижнего Новгорода – то есть крупных вузовских центров. Многие не приживались, уходили. Зато те, кто остался, постепенно образовали коллектив. Первый преподавательский коллектив университета.

Максим Матвеевич рассказывает:

– Чтобы у них был стимул работать, я заставлял каждого на заявлении писать, когда он будет защищаться на ученую степень. И потом вывешивал эти заявления на всеобщее обозрение. Для тех, кто своих обещаний не выполнял, мы организовали так называемую Доску позора. Шутки шутками, а защиты пошли. И сейчас фактически вся профессура ВолГУ – это бывшие молодые ученые, кандидаты наук. Теперь уже Доску позора вполне заслуженно сменила Доска почета.

На дверях ректорского кабинета можно было видеть табличку «Студенты принимаются в любое время и вне очереди». Рассуждал М. Загорулько так: если студент может решить свой вопрос в деканате, профкоме или еще где, он туда и пойдет. Если же он идет к ректору, значит, у него что-то безотлагательное и серьезное и тут уж надо его принимать действительно в любое время, без ограничений. Он придерживался принципа: при решении вопроса всегда быть на стороне студента.

Отдав ректорству значительную часть своей жизни, М. Загорулько тем не менее задает себе множество вопросов. Например, такой. Руководить вузом – работа суперсложная, но КПД ее зачастую ниже оценки деятельности, скажем, директора крупного завода, который производит нужную всем продукцию. Почему? Ведь и этот директор, и специалисты завода, и сама продукция – все начинается с вуза. Ответ на вопрос – часть государственной политики страны, но это, увы, уже тема другого разговора.