Борис Михайлов - Журналист из СССР. Записки о времени и профессии

Папа в детстве тоже собирал марки, и, увидев, что я увлечен полезным дело, нашел где-то, в старых семейных вещах, свой альбом с марками, и передал мне. Марки оказались потрясающими. Ни у кого из дворовых и школьных приятелей таких не было. Марки царской России, первые советские 20—30 годов, иностранные марки. Поражали марки Тувы (Тогда она входила в состав Монголии). Они выпускались в виде ромбиков и треугольников, квадратов, и длинными вертикальными столбиками, все в ярких красках. Еще ценнее оказались марки Испании 20-х годов, выпущенные в память о былом морском величии Испании. Двухпалубные и трехпалубные парусники галеоны, навио, военные и торговые суда, перевозившими золото, серебро, провиант, а также пассажиров. Были марки с изображением знаменитого линейного корабля «Сантисима Тринидад» и другие. Папа, и в клубе филателистов, куда я записался, рекомендовали коллекционировать марки по темам, а не все подряд. Только так можно собрать полноценную коллекцию. В итоге, на свои марки «Монгол шудан», Испанию, Германию и США, я выменял в десятки раз больше отечественных марок.

Собирание марок пользу приносило огромную. Расширяло кругозор разносторонних знаний. Миниатюры с репродукциями известных художественных полотен знакомили с мировыми шедеврами, рассказывали о научных открытиях и географии разных стран. Благодаря маркам, я на всю жизнь запомнил даты жизни великих писателей, ученых, к юбилеям которых выпускалась очередная серия марок. Знание дат помогало в школе на уроках литературы и истории, а позже, взрослому, во многих случаях легко ориентироваться в хронологии исторических событий, быстро находить большинство стран мира на карте. В книжных магазинах и газетных киосках серии гашеных марок продавались по божеским ценам, их можно было купить, сэкономив на мороженном или школьном завтраке.

Коллекционирование марок, в сороковые-пятидесятые годы оставалось полезным и недорогим увлечением. Никакие, современные самые умные, компьютерные игры так не способствуют интеллектуальному развитию ребенка, как увлечение марками. Жаль, в последующие годы, собирание марок захватил бизнес, как и остальные виды коллекционирования.

Потом, в наш двор пришло очередное увлечение – диафильмами. Первые диафильмы были посвящены сказкам и черно-белой экранизации небольших рассказов в рисунках. Проекционные фильмоскопы не выпускались, и купить можно было лишь довоенные, в комиссионном магазине, а диафильмы продавались в каждом газетном киоске по 30 копеек. Я тогда учился в третьем классе. Первым во дворе, я самостоятельно изготовил фильмоскоп – проектор. Сколотил ящичек из фанеры, внутри, в заднюю стенку вставил лампочку, в переднюю прикрепил самодеятельные картонные трубки, вставляемые одна в другую, со стеклом от лупы, заменяющим объектив, и позволяющий выставлять фокус. Такой аппарат довольно сносно проектировал изображение на белую простыню, примерно пятьдесят на шестьдесят сантиметров. Диафильмы знакомили с Маленьким Муком, Гаврошем и Сыном полка Ваней Солнцевым, подвигами партизан в Италии и Хорватии, рассказывали юным зрителям о ВОВ, её героях.

На киносеансы к нам в квартиру набивались пацаны со всего двора, человек по семь, а то и больше. В квартирах в те годы не стояли дорогие мебельные гарнитуры, родители не опасались, кто-то из пацанов что-то поцарапает или разобьет. Мама и бабушка доброжелательно относилась к моим дворовым и школьным друзьям.

В последнем кадре большинства диафильмов, редакция студии «Диафильм» обращалась к юным зрителям с просьбой поделиться мнением об увиденном. Однажды я решился написать в редакцию, что их фильмы помогают усваивать школьный материал. Со студии мое письмо переслали в «Комсомольскую правду» и 11 мая 1947 года мою фамилию впервые напечатали в «Комсомолке»: «В студию «Кинодиафильма» приходят сотни писем. Боря Михайлов, ученик 4-го класса 47-й школы Баку пишет: «По учебнику «Родная речь» мы в классе изучали рассказ В. Гюго «Гаврош». Я сделал фанерный аппарат в виде аллоскопа, купил в магазине киноленту «Гаврош» и несколько раз внимательно просмотрел ее дома. Потом я пришел в школу и хорошо ответил урок». Не понятно, как, но через день в школе и во дворе, все уже знали, про меня написала «Комсомолка».

Музыкальные мелодии, песни, фильмы, сопровождающие нас с рождения, как и государственные катаклизмы, происходящие в стране, остаются вехами в истории поколения.

Помню себя с двух лет. У меня с рождения, не известно в кого, росли очень длинные ресницы. И когда мама купала меня, реснички попадали в глаза, и я громко орал. Это мое самое первое сохранившееся воспоминание, подтвержденное родителями. Следующее, тоже, засвидетельствованное: я не мог уснуть, пока мама не усыпит колыбельной песней.

Позже мамину колыбельную дополнила черная бумажная тарелка репродуктора на стене:

Её сменила детсадовская «В лесу родилась ёлочка», которую вспоминаю и сегодня с внуками. Детсад сменила школа, а с ней пришли и новые песни.

Повзрослев, в третьем или четвертом классе, на пионерском сборе, с вожатой разучивали:

Дальше вспоминаются песни Дунаевского из кинокомедий «Веселые ребята», «Волга – Волга», «Весна». Их помню и люблю, их все знают и сегодня. Голоса у меня никогда не было, и я больше слушал. Пел только, когда нельзя было увильнуть. Когда сгоняли в Актовый зал сразу несколько классов и готовили школьный хор к приезду проверяющего, из Министерства или даже из Москвы. Песни те давно не поют, но какие-то куплеты врезались в память на всю жизнь.

Если знание сегодняшней жизни черпаешь из зомби-ящика, песни эти весьма актуальны. Одна из них называлась «В защиту мира!».

Вторую – «Гимн демократической молодежи», недавно случайно услышал в какой-то радиопрограмме, и на память вдруг пришли строчки: