Лазарь Бронтман - Дневники 1932-1947 гг

В театре — бум. Художественный руководитель Судаков подал в отставку.

Звонил Ал. Лесс из «Вечерки». Рассказал любопытную историю с Мотей Козловым. Летом в Карском море немецкая субмарина потопила наш транспортный корабль. Дали SOS и сели в лодки. Мотя долго шарил — нашел. Шторм. Садиться нельзя. Восемь часов он висел над лодкой и, как только волна чуть успокоилась, сел. Принял на борт 50 человек. Оглянулся — перископ. Он газу. В него успели дважды выпалить. С волны, несмотря на барахливший мотор, поднялся и ушел. Допер до базы, сдал. Они не ели несколько дней.

Нач. ПУ ГУСМП Валериан Новиков улетел в Болгарию с праздничными подарками танковому полку «Советский полярник». Звал с ним, я не мог. Пилот — Ваня Черевичный.

Был на днях у Папанина. Позвонил ему в 12 ночи. Приезжай! Сидит, работает. А было постановление ЦК, запрещающее ему, ввиду состояния здоровья, работать после 7 ч. вечера.

— Ты что сидишь? Нарушаешь партийную дисциплину?

— Дел много.

Сказал мне, что представил мен як «Знаку почета», скоро подпишут, что считает меня своим ближайшим помощником. Ва!

Сегодня выпал первый снег. Дома — холодище.

11 ноября.

Прошли праздники. Как обычно, 7 и 8-го работали. 9-го был устроен вечер-банкет в редакции, на всех. Ни шатко, ни валко.

В Кремле не был. Доклад послушал по радио. Т. Сталин читал очень спокойно и очень уверенно.

5-го был оглашен указ о награждении за выслугу лет. Я дал передовую. Сегодня идет сообщение о вручении орденов за выслугу (Кр. Знамени). группе военных руководителей. Я как раз звонил гл. маршалу бронетанковых войск Як. Никол. Федоренко и поздравил между прочим.

— Нашли с чем поздравлять, Огнев, — смеясь, сказал он. — Это ведь за старость! Я бы согласен был медаль «За боевые заслуги» получить — значит мне 25–30.

И рассказал, что сегодня при вручении М.И. Калинин спрашивает Шаденко:

— Ефим Афанасьевич, ты долго еще будешь ко мне за орденами ходить?

— Да до тех пор, М.И., пока давать будешь.

— Ну, значит, недолго. Я от этой тяжелой работы скоро помру.

— Э, до тех пор я успею еще два-три получить!

На фронтах всюду тихо. Еле теплится под Будапештом, продвигаемся на 5–7 км. в день, и то на отдельных участках. Видимо (судя по докладу) — перед грозой.

Сегодня Леопольд Железнов сообщил мне об очередной убыли. В Темишоаре, при бомбежке, убит корр. СИБ Лалоян (он выскочил из хаты — прямое попадание), чуть позже вышли и нарвались на бомбу фотокорр. «Фронтовой Иллюстрации» Анат. Григорьев (тяжело ранен), фотокорр. «Фр. Иллюстрации» Егоров и корр. СИБ Львов. Что-то к концу войны опять пошел мор на газетчиков.

Был у меня сегодня Мих. Брагин. Он говорит, что случайно уцелел на 1-м Прибалтийском — попал под огонь кораблей. Страшно!

Да, о маршале Федоренко. Несколько дней назад говорил с ним, просил статью об оперативной выносливости танков.

— Не дам. Им предел — несколько сот (часов? — Л.Б.), а мы даем тысячу и полторы. Это ни на одном танкодроме не выходит. А напиши я об этом — сразу узаконят. Тоже и с часами работы моторов. Норма — 200, мы даем до 500. Нет, писать нельзя.

— Ну напишите о заграничных.

— Ишь вы! Хотя мы можем смело конструировать. Правда, ходовая часть американских лучше наших, но броня, подвижность, огонь — несравнимы с нашими.

— Ну о глубоких рейдах.

— Вот это дело. Сегодня же поручу нач. штаба генералу Маркову и маршалу Ротмистрову. И сам шефство возьму.

Звонил сегодня Кокки. Божится, что полетим. Целый час рассказывал мне о дочке. Ей 1 год 7 месяцев, но уже все выговаривает, не плачет, читает книжки и прочее…

Загадка: что такое горжетка и изюм? — Засушенная басня Крылова «Лисица и виноград». Это, видимо, сказано к Крыловскому юбилею.

На нашем вечере Сурков читал «Они не вернутся с востока». У нас же он ее читал в ноябре 1941 г. И тогда, и — особенно — сейчас звучит исключительно!

1 декабря.

За эти дни произошло несколько событий. Кризис в «Известиях», наконец, разрешился: туда назначен несколько дней назад Ильичев. Страшно доволен. В «Известиях» им тоже довольны. В остальном там перемен пока нет — работает комиссия ЦК. Понемножку улучшает газету, завел крупный отдел на 2-ой полосе «Советское строительство», дает всякие мелочи, оживляет газету.

На днях подняли архив за этот год, достали 600 статей, 100 из них годны — либо авторы, либо темы, либо целиком.

У нас место Ильичева пока пустует. Поспелов все вздыхает о нем. В кабинете Ильичева сидит пока Сиротин, но всех предупреждает, что он заменяет его лишь территориально. Строятся различные догадки. Видимо, вместо одного Ильичева будут два человека — замредактора и секретарь редакции.

Ровинский послан в ОГИЗ, заместителем П.Ф. Юдина, видимо — вторым, т. к. первым там — Алеша Назаров.

В отделе без перемен. Заболел лишь Яхлаков — обострение порока сердца. Выбыл на 2–3 месяца.

Я почти целиком устранился (самоустранился) от оргработы. Чего я буду отвечать за эту лавку, не имея никаких прав. Пусть занимается этим Золин, там паче, что он крайне ревниво относится ко всякой попытке вмешаться в его прерогативы «первого зама».

Я договорился с редактором и генералом о том, что я — «зам по статьям».

Заказал большую статью о действии танков. Получилось пышно, хотя статьи еще нет. Я позвонил Главному маршалу бронетанковых войск Федоренко и просил заказать как-нибудь такую статью. Хорошо. Он поручил это нач. штаба генерал-майору Маркову, а консультацию — маршалу Ротмистрову. Тот написал, Ротмистрову не понравилось. Передели. Ротмистров заново написал половину. Вчера я был у него. Он очень походит на вои портреты — невысокого роста, в больших очках, лицо — сельского учителя, преподавателя географии, но никак не полководца. Маленькие усики, добрые внимательные глаза, в разговоре большая предупредительность, наклоняется к собеседнику. Он сказал, что дал статью на просмотр Федоренко, маршалу Коробкову и члену Военного Совета генерал-полковнику Бирюкову.

А потом я увижу, что статья нам не годится?!

Уже несколько дней по всей Москве во всех жилых домах выключают свет с 8–9 до 5 ч. вечера. Херово, тем паче, что у многих газ не горит. Встаю, есть нечего, чаю нет. Бррр!

На улице — мокреть, снег выпадает, тает. Только сегодня подморозило, минус 15.

6 декабря.

Погода крепчает — минус 20, сильный ветер. Облачно, солнца не видел, пожалуй, с лета. Авиация не ходит.

Кокки до сих пор не смог вылететь в Куйбышев.

Приехал Мартын Мержанов из Восточной Пруссии. Стоим на прежних местах, только Гольдан немцы забрали обратно. Самое большое удаления (вклинивание) 20 км. Вся занятая территория простреливается немцами и держится под огнем.

Мартын рассказывает, как он туда ездил несколько раз и честно признается, что это скучное занятие.