Натан Гимельфарб - Записки опального директора

Когда мы уже совсем потеряли надежду узнать что-нибудь новое о личной жизни сына, Мишенька, сообщил нам по секрету, что Вовочка с недавних пор встречается с одной интересной девушкой и похоже серьёзно влюблён.

Прошло несколько месяцев, а полученная нами информация не пополнилась никакими сведениями. Когда же терпение наше иссякло, Вовочка вдруг сам рассказал о своей любви к девушке по имени Рита. Он случайно познакомился с ней в день её рождения, они встречались уже полгода и он не сомневался, что это как раз то, что он так долго искал. Их дружба переросла в любовь и, когда пришла пора принимать серьёзные решения, Вовочка попросил нашего согласия на помолвку.

Признаться, мы не были в восторге от неожиданного решения. Может быть, как и все родители, мы в чём-то переоценивали своё чадо, но основания гордиться своим сыном у нас, безусловно, были. Он не был обделён умом и способностями, отличался глубокой честностью и порядочностью, и мы, естественно, считали, что Вовочка заслуживает чего-то особенного. Мы ничего не имели против его избранницы, тем более, что не знали её и даже ни разу не видели, но одно то, что она была на семь лет младше и ещё не успела получить специального образования, вызывало беспокойство.

В ближайшие выходные дни мы познакомились с Ритой. Не скажу, что встреча с ней принесла полное успокоение. Хрупкость и болезненная бледность красивого, почти детского личика, вызывали сомнения в здоровье и работоспособности избранницы сына.

Подкупала, однако, скромность, почти детская наивность. В больших и красивых чёрных глазах искрились любовь и призыв к доверию. Она выглядела слабой и беззащитной, а Вовочка рядом с ней казался рыцарем, готовым в любой миг ринуться на её защиту, оградить от любой опасности или обиды. По всему было видно, что их решения не изменить.

На конец июля была назначена свадьба. Она состоялась в банкетном зале ресторана “Могилёв”, с участием многочисленных родственников, друзей и знакомых. Самое активное участие в её подготовке и проведении принял Мишенька. В этом отчётливо проявилась его невысказанная любовь к своему младшему (на 25 минут) брату, а также редкие организаторские и творческие способности. Он старался изо всех сил, и в том, что свадьба прошла весело и интересно, большая его заслуга.

Дядя Боря подготовил прекрасный сценарий и был томадой. Клезмеры играли еврейскую музыку, под которую до поздней ночи танцевали и веселились гости трёх поколений. Краше всех, конечно, была невеста, обладавшая редкими хореографическими способностями, которыми владела с детства. Туго пришлось бы жениху, если бы не братская помощь Мишеньки, оказавшимся её достойным партнёром.

Были тёплые поздравления, добрые пожелания, много подарков. Глаза молодожёнов светились счастьем. Образовалась новая семья, в которую уходил наш сын. Таковы законы жизни. Приходит пора, когда взрослые дети создают собственный домашний очаг и покидают родителей. Это грустно сознавать, но нельзя противиться. Этому следует только радоваться.

Как-то мне позвонил директор Харьковского мясокомбината Иванов и предложил место в забронированном им люксе гостиницы “Россия” на время предстоящего актива работников мясо-молочной промышленности, созываемого союзным министерством по итогам пятилетки. Я был наслышан о трудовых успехах этого руководителя, рад был возможности познакомиться с ним, пообщаться, обменяться опытом работы и потому дал согласие, поблагодарив за внимание.

Мы встретились с Ивановым у центрального входа в министерство, располагавшегося тогда на Калининском проспекте, в недавно построенном высотном здании. Он пригласил меня в служебную новенькую “Волгу” и мы отправились устраиваться.

В Москве тогда было непросто получить место в хорошей гостинице. Желающих всегда было больше, чем свободных комнат, о чём извещали таблички в бюро обслуживания и на входных дверях: “Мест нет”. Министерство обычно бронировало гостиницы для проведении активов и совещаний, но не всегда они были в центре и номера были довольно скромные.

Иванов уверенно подошёл к знакомому администратору, протянул мой паспорт, и в считанные минуты я получил пропуск на поселение в люкс, принадлежащий ему со вчерашнего дня. Это был трёхкомнатный номер со всеми удобствами. В холодильнике был запас закусок и прохладительных напитков, а в баре несколько бутылок армянского коньяка.

Дежурная по этажу принесла кофе и мы довольно вкусно позавтракали. Иванов удивлялся тому, что я приехал накануне совещания. Он обычно приезжал в Москву заранее и имел достаточно времени, чтобы осмотреть достопримечательности столицы и иметь возможность пообщаться с нужными людьми. Вот и вчера он встретился с давней знакомой, милой женщиной из отдела снабжения министерства, с которой смотрел спектакль в театре оперетты, ужинал в ресторане и приятно провёл время в уютном номере гостиницы. Заодно и решили проблемы снабжения комбината дефицитными материалами.

Удивил его и мой тощий портфель, в котором были служебные бумаги и бритвенные принадлежности. Он признался, что всегда везёт с собой запас деликатесов для собственных нужд и угощений. В этом я мог убедиться, когда открыл пристенный шкаф, чтобы повесить плащ и шляпу. В нём была увесистая сумка со знакомыми по внешнему виду сувенирными коробками.

Иванов отверг моё предложение использовать остаток дня для решения служебных вопросов в министерстве и предложил поехать на ВДНХ, где открылась новая экспозиция в павильоне “Космос” и проходила выставка-продажа модной итальянской обуви. Ужинать предлагалось в ресторане “Седьмое небо”, где с высоты Останкинской телебашни можно было обозреть панораму Москвы.

Предложение было заманчивым, но я вежливо отклонил его. Мои финансовые возможности были достаточными для оплаты расходов, возмещаемых по авансовому отчёту, и покупки недорогих подарков детям. Поняв причину отказа, Иванов предупредил, что считает меня своим гостем и все расходы принимает на себя. Он обещал вскоре приехать в Могилёв и тогда мне предоставится возможность оказать ему ответное внимание и гостеприимство.

На таких условиях я согласился с его предложениями, оговорив при этом необходимость посещения павильона “Мясная промышленность” на ВДНХ, где экспонировалось несколько наших разработок.

Мне трудно было понять, что побудило Иванова искать знакомства со мной и нести при этом значительные расходы. По всему было видно, что директор он опытный, грамотный и пользуется достаточным авторитетом в министерстве и в местных партийных органах. Из его рассказа я узнал, что он депутат городского Совета и член Харьковского горкома партии. Директором работал уже около десятка лет и при этом ни разу не привлекался к уголовной ответственности. Уже одно это подтверждало наличие необходимой поддержки городского и областного руководства. Было у него, правда, пару партийных взысканий за неблагополучие с сохранностью соцсобственности, но тогда трудно было себе представить мясокомбинат, где было всё благополучно в этом вопросе и директор которого не имел бы партийных взысканий. Казалось, Иванов мог быть доволен своим положением, и у него не должно было быть серьёзных опасений за своё будущее. Он соответствовал своему служебному положению и по национальному происхождению, о чём говорила его чисто русская фамилия.