Эудженио Корти - Немногие возвратившиеся

Надо идти. Мы с Антонини старались двигаться как можно быстрее. Следовало во что бы то ни стало добраться до немецкой части колонны и выяснить, что там происходит.

* * *

Время от времени мы гадали, чем закончилось дело в той деревне за Чертковом, где колонна подверглась нападению. И только позже узнали, что русским - а их там было около тридцати - в конце концов удалось разделить колонну на две части. Сначала они ее обстреляли издалека, нанеся серьезный ущерб и посеяв панику, вслед за тем они установили два орудия прямо на дороге и перерезали колонну.

Свидетели рассказывали, что 400-500 наших соотечественников, в основном раненые и обмороженные, которые не могли идти быстро и плелись в хвосте, попали в плен к русским. Их разогнали по избам, возле каждой поставили часового. Некоторым итальянцам удалось ускользнуть, и они позже догнали нас. Еще я слышал, что между избами стоял неподвижный русский танк, из которого вел огонь один-единственный пулеметчик.

* * *

С востока дул постепенно усиливающийся холодный ветер. Периодически он швырял на дорогу снежные заряды. Мороз становился невыносимым. За период нашего пребывания в Черткове таких морозных дней было немного.

Незадолго до второй остановки Антонини попросил меня идти помедленнее.

Впереди, у подножия очередного склона, показалась деревня. Мы решили остановиться там, чтобы попить воды.

* * *

Сжимая в руках пистолеты, мы вошли в избу. Там было тепло и очень душно, как это обычно бывает в русских избах, где окна не открываются. Не говоря ни слова, женщина подала нам кружку с водой.

Снова вперед. В колонне явно происходило что-то странное. Немцы сформировали взвод, который не пропускал итальянцев вперед. И пройти мимо них не было никакой возможности.

К нам присоединился Белладженте, ординарец капитана Магальди.

* * *

Мы подошли к подножию широкого, пологого и очень длинного склона. Остановка. Колонна, растянувшаяся по всему склону (передние ряды уже достигли вершины, а задние только подошли к подножию), стояла неподвижно. Наверное, где-то впереди шел бой.

Наступил полдень. В чистом, бледно-голубом небе летали самолеты. Воздух дрожал от рева сирен. Мы молча наблюдали, как крылатые машины входили в пике, затем быстро набирали высоту. Мы видели, как вниз летели темные бочонки бомб и затем взрывались, взметнув в воздух гигантские столбы черного дыма. Грохот взрывов, должно быть, разносился очень далеко по заснеженной пустыне. Колонна сбилась в кучу неподалеку от вершины склона. Небольшая возвышенность, поднимавшаяся слева от дороги, скрывала от нас долину. Именно туда направлялись небольшие группы одетых в белое немцев. Они устанавливали пулеметы. Одни белые фигуры стояли неподвижно, вглядываясь куда-то перед собой, другие суетились около орудий.

Над долиной тоже летали самолеты. Они ныряли в смертоносные пике, сбрасывали бомбы, улетали. Им на смену тут же появлялись следующие. В небе постоянно кружилось пять или шесть "птиц".

* * *

Сюда, на новую линию укреплений, образовавшуюся совсем недавно, русские, обнаружив, что мы покинули Чертково, перебросили значительные силы. Кроме того, они спрятали между избами четыре танка ("Т-34", тогда считавшиеся лучшими в мире) и бронеавтомобиль. Когда авангардные силы немцев уже прошли большую часть деревни и открыли огонь в надежде прорвать линию укреплений, русские танки появились из своих укрытий и понеслись прямо на колонну, сметая все на своем пути.

Немецкие войска сначала рассеялись, но очень скоро весть об атаке распространилась по всей колонне, и четыре танка (из них два маленьких) немедленно вернулись. Подминая под себя и собственную пехоту (тех, кто не успевал увернуться), они ринулись на русских. Последовала молниеносная схватка. Все русские танки были подбиты, бронеавтомобиль попытался скрыться, но был настигнут огнем немецкого танка. Один из русских танков взяли на буксир в качестве военного трофея{18}.

Колонна снова тронулась в путь.

Мне рассказали, что те самые самолеты, пикирующие над долиной, впоследствии долго преследовали остальные вражеские танки, не давая им обойти нас и напасть сзади.

Я не слишком хорошо знаю людей, от которых это услышал, поэтому не могу поручиться за точность информации. Но полагаю, что она вполне достоверна{19}.

* * *

Теперь по склону вверх неслась людская толпа. Итальянская колонна в очередной раз перестала быть воинским подразделением. Она превратилась в сборище перепуганных, не способных контролировать свои поступки людей.

Медленно кружащиеся снежинки блестели и переливались под зимним солнцем.

Неожиданно в людское море посыпались снаряды. Стрелял всего лишь один миномет, причем небольшого калибра. Но когда снаряд попадает в плотную толпу, каждый осколок непременно отыщет свою жертву.

Я сам видел летящую в воздухе верхнюю половину человеческой головы с развевающимися на ветру волосами.

Самолеты засекли русский миномет. Два пике, четыре бомбы... И лощина, где он был спрятан, оказалась разворочена взрывами.

* * *

Много лет спустя младший лейтенант УУ рассказал, что одним из осколков его солдату аккуратно отрезало яйца. Невезучий малый туго перевязал рану, подобрал валявшиеся на снегу яйца, положил их в карман и пошел дальше. В Беловодске он подошел к УУ, показал ему продолжавшую кровоточить рану и лежащие на ладони среди крошек бисквита сморщенные и потемневшие яички. Беднягу очень интересовало, смогут ли ему пришить их в госпитале.

* * *

Наконец и мы добрались до вершины склона и получили возможность видеть деревню, где шел бой. Антонини немного приободрился и теперь шел достаточно быстро, придерживаясь за упряжь шагающей рядом лошади. Я очень устал, но старался не снижать скорости. Я очень опасался, что незащищенный арьергард может в любой момент подвергнуться нападению русских танков.

И вот перед нами первые избы.

На снегу - мертвые немцы. Рядом - сгоревшие вражеские танки.

Чуть впереди - зарывшийся в снег русский танк. Он увяз так глубоко, что над сугробом виднелась только верхушка орудийной башни. За ним и спрятался тот самый зловредный миномет, который вел огонь по колонне.

Несколько изб горело. Их стены лизали красные языки пламени, казавшиеся удивительно яркими на фоне белого снега.

На обочине дороги русский старик с длинной белой бородой упорно пытался залить водой свой горящий дом. Не понимая бесполезности своих действий, он снова и снова таскал воду из колодца и выплескивал ее на пожарище. Очевидно, ему необходимо было что-то делать, чтобы не сойти с ума.

А высоко в небе натужно ревели самолеты, совершая свои головокружительные пике.

* * *