Лора Томпсон - Агата Кристи. Английская тайна

«Суррей адвертайзер», проявлявшая хозяйский интерес к делу, подытожила общее мнение:

«Миссис Кристи найдена, но тайна, окружающая ее исчезновение, далека от разгадки. Больше того, многим это дело представляется все более и более „таинственным“ с каждым новым предлагаемым объяснением. Все мы радуемся тому, что миссис Кристи оказалась жива и здорова — или по крайней мере выглядела совершенно здоровой до тех пор, пока в отель „Хайдро“ в среду вечером не приехал ее муж. Но, честно признаться, публика озадачена и сбита с толку.

Когда произошла потеря памяти? Когда она бросила машину в Ньюлендз-Корнере? Если так, то представляется странным, как человек в таком плачевном состоянии умудрился найти дорогу в Лондон, проехать через весь город с одного вокзала на другой, забронировать номер в Харрогите… Возможно, врачам такой феномен известен; у обывателя же, в силу его медицинского невежества, он вызывает лишь изумление.

Еще одна загадка, почти — хотя и не совсем — такая же удивительная: как миссис Кристи могла столь долго оставаться неузнанной? Только подумайте! В течение десяти дней она была персоной, о которой говорила вся страна… Между тем героиня сенсации все это время вела обычную жизнь обычного человека в отеле, где жило множество других постояльцев, разговаривала с ними, даже пела для них, и при этом никто ее не узнал… Нет, мы берем обратно слова, с которых начали этот абзац: эта загадка ничуть не менее удивительна, чем первая. Может, даже более».

17 декабря, последний день газетной шумихи по поводу этого дела. Арчи вышел к репортерам, осаждавшим Эбни-Холл, и вручил им медицинское заключение. Оно было подписано доктором Доналдом Кором, неврологом, профессором Манчестерского университета, и семейным врачом Уоттсов Генри Уилсоном. В заключении говорилось: «После тщательного обследования миссис Агаты Кристи, проведенного сегодня днем, мы пришли к общему мнению, что она страдает безусловно подлинной потерей памяти и что ради ее будущего здоровья ее следует оградить от всех тревог и волнений».

К этому Арчи добавил от себя, сообщала «Таймс»:

«Моя жена тяжело больна, она страдает полной амнезией. Последние три года жизни целиком выпали из ее памяти. Она не помнит ничего, что случилось за этот период… и не может даже смутно припомнить, как оказалась в Ньюлендз-Корнере, а потом в Харрогите.

Сейчас она знает, кто я, а также понимает, что миссис Уоттс — ее сестра. Показательнее всего, что она не знает, что у нее есть дочь. Когда ей показали фотографию, на которой она изображена вместе с Розалиндой, ее маленькой дочерью, она спросила: кто эта девочка? А потом поинтересовалась, какая она и сколько ей лет».

В заключение Арчи обратился с просьбой не вторгаться более в их частную жизнь. «Мы пережили ужасные волнения, и нам всем необходимы покой и тишина. Мне предлагали пятьсот фунтов, чтобы я рассказал, как моя жена очутилась в Харрогите. Говорю всем: я не знаю, и она не может мне этого объяснить».

«Очень надеюсь, — сказал он корреспонденту „Дейли скетч“, — что на этом история будет завершена». Но неумение самого Арчи уходить от вопросов порождало как минимум новые спекуляции. «Скетч» задал ему вопрос, не было ли исчезновение Агаты мистификацией, устроенной для того, «чтобы ее книги лучше продавались». Он энергично отрицал это. «Ничего подобного не было. Врачебное заключение доказывает это».

Журналисты задавали ему и еще более опасный вопрос о том, почему Агата назвалась фамилией Нил — фамилией их «общей приятельницы», как выразился в интервью «Дейли мейл» сам Арчи.

«Она поместила в „Таймс“ объявление от имени миссис Нил с просьбой к родственникам связаться с ней, потому что оказалась в чрезвычайной ситуации: в незнакомом отеле, где очутилась неизвестно почему и не зная, кто она есть. Вероятно, имя Тереза Нил показалось ей ее настоящим именем. Врачи сказали мне, что такой образ действий вполне вписывается в поведение человека, страдающего потерей памяти».

Далее «Дейли мейл» посвящала несколько абзацев «обшей приятельнице», мисс Нил, чей отец дал короткое интервью у себя дома, в Херефордшире. «Я не рискую строить предположения, почему миссис Кристи воспользовалась именем моей дочери. Это просто несчастливое стечение обстоятельств, — сказал он, — что Нэнси оказалась в гостях у мистера и миссис Джеймс именно в те выходные, когда пропала миссис Кристи, и что полковник Кристи тоже гостил там в это время».

«Вестминстер газетт» мистер Нил сказал немного больше. «Для моей дочери и для всей нашей семьи чрезвычайно неприятно, что ее имя поливают грязью, тем более что для этого нет никаких оснований». Миссис Нил сообщила репортерам, что Нэнси дружила с четой Кристи, «но особой дружбы между ней и полковником никогда не было». Ее дочь, сказала она, «очень расстроена всем этим».

«Газетт» пролила свет на историю с кольцом, которое Агата оставила чинить в «Харродзе» четвертого декабря, сообщив для доставки адрес отеля «Хайдро», куда кольцо и было отправлено. «Установлено также, вне всяких сомнений, что „миссис Нил“ по пути в Харрогит побывала в Уэст-Энде в субботу утром, то есть в день исчезновения миссис Агаты Кристи, и сделала там ряд покупок, как самая обычная женщина».

Сколько бы ни настаивал Арчи на том, что Агата «тяжело больна» и что ее выздоровление займет много недель, его заявления встречались с почти полным недоверием. Как писала в «Дейли мейл» «Леди Понтифекс», «многие из нас также хотели бы узнать, как утверждение о том, что она потеряла память, вяжется с тем, что она жила в отеле, оплачивала счета, пела и танцевала и даже играла на бильярде». Вопрос о деньгах тоже по-прежнему не давал покоя: Арчи заявил, что дополнительные расходы на поиски его жены составили не более двадцати пяти фунтов и что он как налогоплательщик не обязан их оплачивать. Некий «сурреец» написал в местную газету «Адвертайзер», что

«…лучшее, что может сделать полковник Кристи, чтобы выразить свою благодарность за возвращение ему жены, это оплатить расходы, связанные с ее поисками. Очень жаль, что одна из наших суррейских жемчужин была подобным образом растоптана и осквернена. Быть может, когда память вернется к миссис Кристи, она в меру возможностей возместит убытки, позаботившись о том, чтобы ни в чем не повинные налогоплательщики не пострадали из-за ее исчезновения».

Агата и, в меньшей степени, Арчи оказались в фокусе общественного осуждения. Ее считали лицемерной женщиной, которую муж защищает недозволенными средствами, вполне вероятно, в собственных интересах. На нее нападали в манере, характерной для английской публики: завистливо, обиженно, со жгучим любопытством и с сильным оттенком «кем это она себя возомнила?». Некая «обычная женщина» направила в «Дейли мейл» письмо, в котором говорилось, что автору хотелось бы знать, что случится, если исчезнет она? Отнесутся ли к ее исчезновению с таким же привилегированным вниманием, как к исчезновению Агаты Кристи? Когда 21 декабря было найдено тело несчастной Юны Кроу, которая покончила жизнь самоубийством на почве нервного срыва, реакция оказалась вполне предсказуемой: вот женщина, действительно сделавшая то, что Агата лишь симулировала. Вот добрая душа, на самом деле заслуживающая сострадания, — в отличие от выскочки, желающей привлечь к себе внимание.