Николай Пинчук - В воздухе - яки

Машина неудержимо теряла высоту, быстро приближалась к земле. Вот до нее осталось уже метров 250. На этой высоте парашют еще успеет раскрыться и наполниться. Медлить нельзя. Володя покинул горящий истребитель. Но показания высотомера сказались ошибочными. Под самолетом была большая возвышенность, а прибор показывал высоту относительно местности вылета, то есть своего аэродрома. Поэтому парашют хоть и раскрылся, но наполниться воздухом не успел из-за слишком малой высоты.

Приземление произошло с большой вертикальной скоростью. От сильного удара о землю Баландин, не приходя в сознание, через 2 часа скончался.

Это печальное известие ошеломило нас. Не было слов для выражения горя. Все понуро молчали, у многих на глазах навертывались слезы. На ужин никому идти не хотелось.

В комнату, мягко ступая меховыми унтами, вошел командир 3-й эскадрильи Василий Серегин. На этот раз он даже ни с кем не поздоровался. Тяжело опустился на стул и долго молча и неподвижно сидел, словно окаменевший. Потом глубоко вздохнул и прошептал, ни к кому не обращаясь:

- А ведь всего-то человек двадцать два года на свете прожил, да и из тех почти три года на войне. Год назад свадьбу справил, а дочки своей не пришлось увидеть. Как все это переживет его Клава?..

Серегин умолк от подступившего к горлу комка.

На следующий день нашего боевого товарища и друга привезли на аэродром. Володя и в гробу был таким же представительным, красивым, как и при жизни. Казалось, он вот-вот поднимется и привычной походкой направится к самолету. Мы не верили, не хотели верить в его смерть. Но мертвые не оживают, так же как и подвиги героев не умирают.

1 января 1945 года мы со всеми воинскими почестями похоронили Владимира Баландина в литовском городе Мариамполь (ныне Капсукас).

За мужество и героизм, проявленные в боях за Родину, Указом Президиума Верховного Совета СССР верному сыну ленинской партии старшему лейтенанту Владимиру Александровичу Баландину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

На кенигсбергском направлении

Войска 3-го Белорусского фронта развивали наступление против восточнопрусской группировки врага. Хотя гитлеровцы в ходе войны и понесли большие потери в авиации, в Восточной Пруссии они располагали еще довольно крупными воздушными силами. Нам пришлось сражаться с отборными эскадрами, вооруженными самолетами самых последних модификаций.

В первых числах января 1945 года я стал командиром 1-й эскадрильи вместо Владимира Запаскина, которого назначили штурманом полка. Мне тогда шел 24-й год. Боевой опыт у меня был, а вот жизненного - маловато. Но командование полка, товарищи всемерно помогали мне.

К нам на пополнение прибыла группа необстрелянных летчиков: Николай Калинцев, Матвей Широков, Василий Жовтый, Алексей Свечкарь. Их требовалось в короткий срок ввести в строй. Большую помощь мне в этом оказали адъютант эскадрильи старший лейтенант Михаил Никитович Чехунов, мой земляк и однофамилец капитан Николай Яковлевич Пинчук, заместитель командира полка майор Семен Алексеевич Сибирин.

В свободное от полетов время эскадрилья занималась боевой подготовкой. И не только новички учились. Весь личный состав привлекался к занятиям. Особое внимание уделялось изучению местности. Она была нам совершенно незнакома и имела свои особенности. Многочисленные, похожие друг на друга хутора, небольшие селения с одинаковыми черепичными крышами и островерхими кирхами, переплетение шоссейных и железных дорог, множество озер, лесных угодий - все это затрудняло ориентировку и поиск нужных целей. Поэтому после изучения карты мы старались на память вычерчивать схемы района полетов и наиболее характерные ориентир. Работа зря не пропала. Правда, поначалу кое-кто пытался возражать, зачем, мол, нам эта топография, ее положено изучать в училище, а тут воевать нужно. Таким, конечно, разъясняли ошибочность их суждений. Впоследствии все убедились в пользе такой учебы, приобретенные навыки очень пригодились в боях.

Большая роль в Восточно-Прусской операции отводилась нашей авиации. Массированными бомбовыми и штурмовыми налетами на укрепления, войска и технику, особенно танки врага, она должна была обеспечить прорыв немецкой обороны и способствовать закреплению успехов.

Однако в первый день насаждения 3-го Белорусского фронта - 13 января погода резко ухудшилась. Район боевых действий затянуло сплошной облачностью. Шел мокрый снег. Видимость не превышала 500 метров. Такие метеоусловия не позволили применить авиацию, и наземные войска штурмовали вражеские укрепления без поддержки с воздуха.

В последующем погода улучшилась. Наши бомбардировщики и штурмовики под прикрытием истребителей большими группами вылетали на задания. Стремясь сдержать наступление, немецкая авиация по 20, 40 и более самолетов начала наносить удары по боевым порядкам наших войск.

16 января десятка "ястребков" под командованием майора Сибирина вылетела на прикрытие войск в район Пилькаллена. На пути встретили 20 ФВ-190 в сопровождении четверки Ме-109. Сибирин приказал Захарову и Агурееву уйти вверх и связать боем "мессеры", а остальным наброситься на "фоккеры". После первой атаки Сибирин и его ведомый Свечкарь сбили по одному "фокке-вулъфу". Беспорядочно побросав бомбы, немецкие самолеты на бреющем полете ушли на запад. В завязавшемся бою с вражескими истребителями Федору Агурееву удалосъ сбить один "мессер". Мы не преследовали противника, так как в этот район могли нагрянуть другие фашистские самолеты и нанести удары по советским войскам. Поэтому наша группа продолжала выполнять задачу на прикрытие.

В этот день летчики 1-й эскадрильи сделали 3 вылета, в одном из них прикрывали пикировщики в районе Гумбиннена. Над целью наших бомбардировщиков пыталась атаковать четверка "фокке-вульфов". Но маневр врага мы вовремя разгадали, и он был вынужден отказаться от атаки.

А. Е. Голубов к тому времени уже был заместителем командира дивизии. Он с радиостанцией находился в гуще наступающих войск, наводил истребителей на самолеты врага. 19 января по его команде на боевое задание вылетела шестерка Яков. В воздухе нам была поставлена задача: прикрыть наступающие войска севернее Инстербурга и в районе Гросс-Скайсгиррена. При подходе к указанному району мы услышали в шлемофонах голос "Бати":

- Птахи, птахи, "фоккеры" бомбят! Бомбят "фоккеры"!

Ниже себя, приблизительно на высоте 400 метров, вижу более 30 немецких ФВ-190. А выше, как сторожевые псы, рыщут 4 "мессера". Как и несколько дней назад, пара Агуреева остается наверху, а мы с четверкой врезаемся в строй "фоккеров". С первого захода я сбил один самолет. Ухожу с Калюжным вверх. Там Агуреев с Калинцевым ведут бой с "мессерами". Не теряя времени, перевожу "ястребок" в пикирование - и очередная жертва в прицеле. Огненная очередь. Второй фашистский самолет врезается в лес.