Николай Пинчук - В воздухе - яки

- А у вас весело, - проговорил замполит, присаживаясь к столу.

Ему налили стакан чаю, но он отодвинул его в сторону.

- Из штаба дивизии, - сказал майор, - сообщили, что на одном из аэродромов Земландского полуострова приземлились транспортные самолеты Ю-52 для эвакуации в тыл нацистских ценностей. Этого допустить нельзя. Командование приняло решение немедленно выслать туда четверку истребителей и во что бы то ни стало расстрелять вражеские "юнкерсы" на земле, не дав им подняться в воздух.

Замполит немного помолчал, внимательно вглядываясь в наши лица, а затем продолжал:

- Задание - особо важное. Командир полка приказал вылететь Пинчуку в паре с Калюжным и Корниенко с Васильевым. Вылет через десять минут. О выполнении задания доложить лично командиру полка.

Мы встали и переглянулись. Задание нас не тревожило, бывали и посложнее. Беспокоила погода. Нижний край тяжелых, хмурых облаков опускался над землей на 150-200 метров. И конечно, лететь над головами немцев в такую погоду небезопасно. А кому хочется нелепо погибнуть, если долгожданный конец войны так близок. Но приказ есть приказ. Над ним некогда раздумывать, его надо выполнять, причем быстро, точно, безоговорочно.

Замполит разложил на столе карту полуострова и показал нужный аэродром, кое-какие ориентиры. Мы уточнили маршрут полета, боевой порядок, сверили часы и разошлись по машинам. Я с Алексеем Калюжным взлетели первыми. Вслед за нами в воздух поднялись Николай Корниенко и Григорий Васильев. Они летели позади в правом пеленге. Подниматься на большую высоту было бесполезно, оттуда ничего нельзя увидеть, поэтому мы шли под самой нижней кромкой облаков.

- Отличные мишени для фашистских зениток, - услышал я в шлемофоне недовольный голос Калюжного.

- Прекрати бурчать, Леха, держись поближе и внимательно смотри за воздухом!

- Слушаюсь, командир! Это просто погода на психику действует, виновато ответил ведомый.

- Психику отбрось, твои эмоции сейчас никому не нужны, - как можно строже сказал я. - А погода для такого дела самая подходящая. Вряд ли фашисты ждут нас в гости...

Указанный нам немецкий аэродром находился километрах в тридцати за линией фронта. "Там, конечно, в полной готовности средства противовоздушной обороны. Значит, успех дела во внезапности налета", - думалось мне.

С небольшой высоты мы хорошо видели отступавших немцев, разбитую технику на дорогах, пожары. Фашистские вояки отступали растянутыми колоннами и разрозненными группами, медленно двигались на автофургонах, мотоциклах. Увидев наши краснозвездные Яки, гитлеровцы падали в дорожные кюветы, приседали, втягивая головы в плечи и закрывая лица руками. При всем желании мы не могли их тронуть, хотя и чесались руки. У нас было особое задание и все свое внимание требовалось сосредоточить на его успешном выполнении.

Вражеский аэродром мы отыскали не сразу. Пришлось покружить в воздухе. А нетерпение все больше овладевало нами. Ведь немцы могли так замаскировать свой аэродром, что его на большой скорости и не заметишь, могли оборудовать вблизи ложный. Бортовой боекомплект же не бесконечен, он строго ограничен. Выпустишь его по ложным мишеням - и останешься в дураках.

Но вот наконец я увидел бетонированную взлетно-посадочную полосу, в конце которой стояли 4 транспортных "юнкерса". Около них пристроились автоцистерны - видимо, немецкие техники дозаправляли самолеты. Нашего появления в такую погоду они не ожидали. Подаю команду, и мы пара за парой идем в атаку по хорошо видимым целям. Запылала автоцистерна с бензином, огонь перекинулся на самолет. От машин в разные стороны побежали немцы. После первой атаки опомнилась и открыла огонь малокалиберная зенитная артиллерия. Мы ушли от аэродрома, сделали большой круг и через несколько минут с высоты 50-100 метров произвели повторный заход по стоявшим самолетам. С малой высоты и по таким большим целям стрельба особой сложности не представляет. Наши пулеметно-пушечные очереди оказались меткими. Дело было сделано, и после второй атаки мы ушли в сторону залива Фришес-Хафф. Затем развернулись и полетели вдоль береговой черты.

Наш аэродром от залива находился в полутора десятках километров. Но что такое? Береговая черта вдруг стала уходить на север. "Чертовщина какая-то. Неужели заблудились?" - подумал я. Об этом, видимо, думали и мои товарищи, но молчали, только плотней прижались к моему самолету. По времени мы должны уже быть над своим аэродромом, а его все не видно. Впереди показалась какая-то река.

- Так можно залететь к черту на кулички, - проворчал Калюжный.

Я ничего не ответил, достал планшет с картой и тут же облегченно вздохнул. Так и есть - проскочили свой аэродром. Разворачиваемся на обратный курс и через несколько минут - долгожданный дом с теплом и армейским уютом, с друзьями и оставшимся недопитым чаем.

- Я знал и верил, что и в таких сложных метеорологических условиях гвардейцы с заданием справятся. Передай ребятам мою благодарность, удовлетворенно сказал командир полка после моего доклада.

Он приказал телефонисту вызвать штаб дивизии, чтобы обрадовать генерала.

Мне с товарищами не раз приходилось вылетать на задания в подобных условиях. Помню, однажды потопили 3 быстроходных катера. Гонялись за ними почти в тумане, но приказ выполнили.

Держись, Машкин!

Красная Армия неудержимо наступала по земле гитлеровской Германии. 3-й Белорусский фронт успешно крошил группировку врага, прижатую к заливу ФришесХафф, юго-западнее Кенигсберга. Фашистское командование решило спасти остатки своих войск, переправив их на косу Фрише-Нерунг, в крепость Пиллау.

В полдень 17 февраля командир полка приказал моей эскадрилье срочно вылететь на штурмовку противника, переправлявшегося по льду залива на косу. Поднявшись в воздух, мы взяли курс на Хейлигенбейль. Этот город да еще порт Розенберг были последними опорными пунктами восточнопрусской группировки врага. Дальше немцам отступать было некуда: за спиной море. Вот почему этот район они постарались основательно укрепить.

Юго-западнее Хейлигенбейля был создан так называемый железный рубеж. На железной дороге немцы поставили вагон к вагону товарные составы, груженные песком и гравием, а между ними - "фердинанды". Отсюда они вели обстрел наших наступающих частей.

До войны Хейлигенбейль был тихим заштатным городишком. В войну здесь построили авиационный завод, на котором эксплуатировались пленные русские, поляки, словаки, сербы, французы. Нам с воздуха хорошо было видно, как поработала здесь советская авиация. Город был в дыму пожарищ, завален грудами битого кирпича. На улицах валялись телефонно-телеграфные столбы, сорванные с петель двери и оконные рамы, домашняя утварь. Огромная крыша авиационного завода Мессершмитта напоминала решето.