Вальтер Запашный - Риск, борьба, любовь

Но тут вмешался Султан.

Громоподобно рыкнув, он бросился на тигрицу и яростно рванул ее за загривок. Багира выкрутилась и мгновенно оказалась на шее льва. Мой прут со свистом разрезал воздух и ожег спину тигрицы, одновременно охладив пыл остальных собравшихся разделить с ней трапезу. Остервеневший лев стряхнул тигрицу, подмял ее под себя и принялся полоскать в опилках. Над манежем повисло облако пыли. Рев разъяренных зверей разнесся по всему цирку, пугая всех, кто находился в здании. Глухие удары лап, усиленные эхом пустого зала, казались раскатами отдаленного грома.

Выхватив револьвер, я хотел было выстрелить, чтобы утихомирить расходившегося Султана, но Ионис крикнул:

— Оставь! Пусть врежет ей как следует! Этой подлюке давно пора надавать банок!

Решив, что Ионис прав и Багиру следует проучить, я не стал разнимать дерущихся.

Султан мял тигрицу, швырял ее из стороны в сторону, яростно трепал. Защищаясь от льва, Багира падала на спину, отбивалась лапами, пыталась спастись бегством. Но лев догонял ее и вновь принимался истязать. Наконец я понял, что кровавую сцену все-таки пора прекращать. Но ни окрики, ни выстрелы уже не действовали на Султана. Приблизиться же к дерущимся я по понятным причинам не решался. К счастью для Багиры, расправа закончилась так же внезапно, как и началась. Спасаясь от льва, тигрица забилась под ножки составленных в два ряда тумб. Наткнувшись на металлические опоры, Султан остановился и неожиданно опомнился. Тяжело дыша, он рысцой вернулся к моим ногам. Еще долго лев, победоносно сверкая глазами, озирал манеж и гордо зализывал кровоточащие раны.

Тигрица лежала, словно мертвая. Боясь привлечь внимание Султана, она даже не шевелилась. В эту минуту мне не было ее жаль. Ласково поглаживая Султана, я смотрел на разбежавшихся в страхе хищников и думал: «Что, ребятки, поняли теперь, кто здесь повелитель?!»

Этот эпизод надолго запомнился Багире, до конца дней сохранившей на шкуре следы той неудачной атаки. Я же стал беззастенчиво пользоваться силой Султана, чуть что «прячась за его спину», как еще совсем недавно он прятался за мою.

Так у меня появился верный помощник и телохранитель, не раз спасавший меня от верной гибели. А вскоре сама жизнь подсказала, как использовать рыцарские качества Султана на манеже.

Я репетировал эпизод, где два тигра как бы на разных этажах идут навстречу друг другу — один по буму, а другой между подпорками бума. Вдвоем тигры довольно четко выполняли упражнение. Но, по моему замыслу, на буме должен был лежать я, и верхнему тигру, таким образом, следовало через меня переступить. Загвоздка заключалась в том, что стоило мне улечься на перекладину, как ни тот ни другой хищник не трогались с места. Находясь в этом неудобном и довольно уязвимом положении, я всячески заманивал тигров, но те — ни в какую! Так продолжалось довольно долго, пока соскучившийся Султан не вздумал подойти приласкаться. Едва завидев льва, оба тигра поспешно выполнили упражнение и ретировались на свои места. Лев, рыкнув им вдогонку, подошел ко мне, поставил передние лапы на бум и принялся меня облизывать.

Трюк родился сам собою. Мне оставалось только закрепить его, чтобы у зрителей возникла иллюзия, будто тигры отказываются подчиняться мне, пока я не призову на помощь льва. «Султан, поторопи, пожалуйста, этих лентяев!» — говорил я обычно во время представления. Многие зрители принимали эту сценку за случайную импровизацию, кто-то говорил: «Так и должно быть. Ведь лев — царь зверей, он все понимает, и другие звери его слушаются». Некоторые же, сомневаясь в исключительном интеллекте и добронравии льва, утверждали, что я обладаю личным магнетизмом или виртуозно владею гипнозом. Так или иначе, но забавная сценка неизменно вызывала живейшую реакцию публики.

Вскоре Султан стал настоящей «звездой» аттракциона. С каждым днем я убеждался в том, что у этого льва совершенно незаурядные способности. Достаточно сказать, что он безукоризненно и четко выполнял шестьдесят пять трюков. Чтобы оценить, много это или мало, попробуйте вспомнить, сколько команд знает хорошо воспитанная домашняя собака!

Султан был «коренным» в тройке хищников, вывозивших меня на манеж. Я безбоязненно засовывал голову в его пасть, не придерживая руками челюсти льва и повернувшись к нему затылком. Я не опасался мощных когтей, способных пробить чугунную сковородку, и клыков, легко перекусывающих ствол ружья, и испытывал ни с чем не сравнимое чувство безопасности и полного торжества. Когда моя голова лежала в его пасти, я был уверен, что Султан ни при каких обстоятельствах не сомкнет на ней свои страшные челюсти.

Использовал я в работе и неуемную страсть Султана к «поцелуям». Во время представления, пятясь от преследующего меня тигра, я как бы невзначай подходил вплотную ко льву. Зал в страхе замирал, когда мой затылок почти касался клыкастой морды, и разражался бурной овацией, когда лев обнимал меня лапой и принимался нежно вылизывать мою голову и шею. А я, изображая удовольствие (по мягкости львиный язык можно смело сравнить с наждачной бумагой или даже теркой), незаметно подзывал тигра как можно ближе к себе, чтобы Султан эффектно рявкнул на него.

Мы разыгрывали с ним и такую сценку. Как настоящий актер, лев изображал, что сердится, хватал меня лапами за ногу. Я рвался, просил: «Пусти, пусти!», но он крепко держал ногу и отпускал меня лишь после вежливого «пожалуйста». При этом он никогда не выпускал когтей. Я смело пожимал его лапу и клал ее себе на голову…

Доставляли мне удовольствие и репетиции подачи Султаном «голоса». Мне хотелось добиться, чтобы на манеже прозвучал тот поразительный громоподобный рык, который издает лев во время охоты. Думаю, что льва называют царем зверей не столько за величественный вид, сколько за могучий голос, от которого содрогается все живое. Однажды услышав львиный рык, человек не в силах забыть его всю жизнь. Насколько мне известно, история дрессуры не знала примеров, когда укротителю удавалось по команде заставить льва издать этот изумительный звук, эффект от которого превзошел бы все достижения дрессуры, вместе взятые. Обычно львы начинали рыкать по окончании трапезы, перед тем как улечься спать. Все спокойно, тихо. И вдруг кто-то просто так, без причины подаст «голос». А затем один за другим подключаются к солисту остальные. И звучит такой «хор», что со стен осыпается штукатурка!

Я ставил Султана передними лапами на тумбу и начинал дразнить его палочкой. Он морщился, отбивался лапой и вдруг рявкал с такой силой, что остальные хищники вздрагивали и прижимали уши. И все же это был не тот звук, не тот эффект.

Надо сказать, что однажды мне посчастливилось своими глазами увидеть и услышать льва, рыкающего по команде. Принадлежало это уникальное животное передвижному зверинцу — зооцирку. Это был зверьисполин, когда-то преподнесенный Сталину Джавахарлалом Неру. Я мечтал заполучить его и уже представлял себе, как начало аттракциона будет объявлять не инспектор манежа, а это невероятных размеров животное. Но мне отказали, ссылаясь на то, что нерентабельно держать лишнего едока ради одного-единственного трюка, в то время как зооцирку он приносит немалый доход. Мне пришлось смириться с доводами чиновников и отступить.