Дмитрий Ястржембский - Гоголь в Москве (сборник)

Дважды записные книжки Гоголя отмечают встречи с А. Н. Бахметевым, крупным чиновником Московской дворцовой конторы40. Бахметев имел собственный дом в Малом Знаменском переулке (ныне № 3 по улице Маркса и Энгельса). Он был связан со славянофильскими кругами в Москве. Впоследствии при его близком участии был создан «Славянский благотворительный комитет». Бахметев увлекался также филантропической деятельностью, что, возможно, и привлекло к нему внимание Гоголя.

В записных книжках Гоголя указан также адрес филолога-эллиниста Ф. Н. Беляева41, занимавшего в эти годы должность помощника библиотекаря Московского университета.

С писателем он познакомился в 1845 году в Париже, где делал для него выписки из различных книг. Тогда же Гоголь подарил Ф. Н. Беляеву греческий «Евхологион» с надписью: «Сия книга дарится Федору Николаевичу Беляеву, в знак дружбы…»42, что свидетельствует об известной близости их отношений. Жил Ф. Н. Беляев на Зубовском бульваре в собственном доме (ныне территория дома № 8, дом не сохранился).

Сергей Михайлович Соловьев

В записных книжках Гоголь упоминает адрес А. Н. Попова 43, молодого историка, близкого к славянофильским кругам. В своих воспоминаниях С. М. Соловьев дает ему довольно нелестную характеристику: «Это был человек с большими способностями, преимущественно на словах, бойкий, смелый, иногда дерзкий говорун, мало способный к труду»44. Иное впечатление произвел А. Н. Попов на друга Гоголя, художника А. А. Иванова. Последний поручал Попову познакомить его младшего брата Сергея, молодого архитектора, уезжавшего в Москву, с «цветом нашей представительной столицы Москвы» и просил: «Покажите брату Москву, дайте юности его почувствовать народность в ее памятниках» 45. Еще в 1843 году Гоголь писал из Мюнхена Н. М. Языкову, что он встретил «Попова… приятеля Авдотьи Петровны и всех Елагиных, жившего у них почти в доме»46. Попов, по записи Гоголя, в пору встреч с писателем жил на Моховой в доме Устинова, точное местоположение которого неизвестно.

Гоголь продолжал бывать в эту зиму у профессора А. О. Армфельда, переехавшего на Плющиху, в дом № 11. Дом этот сохранился (строение с мезонином во дворе), но декоративное оформление его фасада существенно изменено. Этот адрес Армфельда также упомянут в записных книжках Гоголя47. Уместно вспомнить, что в этом же доме в 1837 году жил Л. H. Толстой, впервые приехавший в Москву. Отдельные события его жизни здесь были впоследствии использованы при работе над «Детством» и «Отрочеством».

Испытывая постоянные недомогания, Гоголь часто обращался к известному московскому врачу профессору Ф. И. Иноземцеву, с которым был в приятельских отношениях. Имя его мы несколько раз встречаем на страницах записных книжек писателя48. Иноземцев был пытливым и многосторонним человеком — хирург, терапевт, невропатолог. «Он увлекал студентов и был их кумиром», — пишет о нем академик Н. Н. Бурденко49. Его учениками были такие крупные деятели русской науки, как С. П. Боткин и И. М. Сеченов. Имя Иноземцева и поныне сохраняется в аптечной номенклатуре — «капли Иноземцева». В 1848–1850-х годах Иноземцев жил на Сивцевом Вражке в доме Дюклу, местоположение которого определить не удалось. Здесь встречался в эти месяцы Гоголь с писателем В. А. Соллогубом, бывшим проездом в Москве. «Гоголя я видел в последний раз в Москве году, когда я ехал на Кавказ, — вспоминал В. А. Соллогуб. — Он захотел со мной проститься». Соллогуб отмечает подавленное настроение Гоголя, которое изменилось, когда Соллогуб «сказал ему что-то про самобытность Москвы. Тут лицо Гоголя прояснилось, искра прежнего веселья угасла в его глазах»50. Где останавливался Соллогуб в данный приезд, также неизвестно. Встречаться они могли у родственников Соллогуба Васильчиковых, которые в эти годы перебрались в Москву. Напомним, 1831 году Гоголь работал в семье А. И. Васильчиковой домашним учителем. Внук ее вспоминает, как в Петербурге, «живучи в доме бабушки, Гоголь написал „Майскую ночь“ и под вечер заходил в комнату, где содержались многочисленные приживалки и воспитанницы при бабушке, читал им эту повесть. Раз идет по коридору Александра Ивановна и слышит, как знакомый голос незнакомым для нее звуком читает: „Знаете ли вы украинскую ночь?“ Остановилась бабушка, заслушалась, и тут же у ней в глазах облик бедного учителя… в великого, бессмертного!.. В рассказе „Нос“ Гоголь выводит бабушку в следующей фразе: знатная, почтенная дама просила особенным письмом смотрителя… показать детям ее этот редкий феномен и, если можно, с объяснением, наставительным и назидательным для юношей»51.

Летом Васильчиковы жили в своей усадьбе Васильевском-Скурыгине, близ Лопасни. Здесь у них бывали Д. Н. Свербеев и Ю. Ф. Самарин; о наездах сюда Гоголя сведений нет. Но особенно оживлялся их московский дом по зимам: «…Настежь были открыты двери представителям науки, литературы и искусства. На обедах и на вечерах тут можно было видеть Грановского, из молодых Кавелина… Соловьева и других; из литераторов я видел Сушкова, Ф. Глинку с женою, изредка М. П. Погодина, Аксакова, Ю. Самарина… В. Соллогуба, Н. В. Гоголя и других; из художников Айвазовского, некоторых здешних академиков, артистов Щепкина и Самарина…»52 Другие источники отмечают присутствие на вечерах Васильчиковых «Хомякова в полурусском платье и поношенном сюртучке оригинального покроя, и К. С. Аксакова в его неряшливом наряде, и Гоголя с нависшими прядями волос, в яхонтово-бархатном жилете… и Бодянского в допотопном фраке… и благообразного Шевырева с изящным Грановским»53. На зимы Васильчиковы занимали дом Черкасского на Большой Никитской (ныне улица Герцена, № 46). Адрес этот отмечен в записных книжках писателя54.

В эту же зиму, а вероятно, и ранее, Гоголь встречается с А. И. Кошелевым. Последний в своих февральских письмах 1850 года пишет о нем как уже о своем знакомом55. Кошелев с юных лет был близок с семьей А. П. Елагиной и особенно дружил с ее старшим сыном И. В. Киреевским. Вместе с ним в 1820-х годах он деятельно участвовал в кружке Веневитинова и Одоевского, но затем, отойдя от литературных интересов, всецело отдается упрочиванию своего состояния, и в 1840-х годах является крупным откупщиком; впоследствии издавал славянофильский орган «Русскую беседу».

Александр Иванович Кошелев

Существует предположение, что хозяйственная натура Кошелева послужила Гоголю одним из прототипов при создании им образа деятельного помещика в лице Констанжогло во втором томе «Мертвых душ»5б. Кошелев жил на Поварской в собственном доме (ныне улица Воровского, № 31).