Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга 2

Потом стали поступать новые предложения, и следующей сыгранной мною ролью стала одна из главных в телевизионной серии «Сан-Педро Бич Бамс». Именно во время этих съемок я впервые понял, насколько велика разница между работой на телевидении в России и здесь.

Прежде всего, это относится к режиссуре: актер от начала и до конца готовит роль сам, сам разрабатывает трактовку характера своего героя — у режиссера для этого просто не остается времени.

И если актер пришел к съемкам достаточно подготовленным, задача режиссера сводится к тому, чтобы снять фильм в установленные сроки. И для него вовсе не важно, получишь ли ты за эту роль «Оскара» или нет — ему важно закончить картину в срок и приступить к работе над следующей. А для меня эти съемки стали хорошим уроком — в последующем я уже знал, как приходить на площадку. Потом стали появляться новые роли — в основном, «русских»; хотя, однажды довелось сыграть и в вестерне замечательного английского режиссера Ричарда Лестора — правда, роль была не ковбоя, а бухгалтера в казино…

Роли все эти были маленькие, и прожить на гонорары я, конечно, не мог. Да и работа была непостоянной: то она есть, а то — нет.

Так что, хотя иногда меня и приглашали для участия в каких-то съемках, но все же я стал приходить к выводу что, наверное, мои друзья были правы, советуя мне найти какую-то постоянную профессию. Вот в этот период стали возникать мысли — а стоит ли ждать больших ролей? Может, их никогда не будет?.. Тогда-то я и занялся с тобой газетным делом: участие в издании «Панорамы» оказалось более привлекательным, чем работы, которыми мне довелось заниматься все то время, что я не снимался. А его, этого времени, как ты помнишь, было достаточно много… Вот я и подумал: «А почему бы и не в редакции?»

Первый год все было прекрасно: газета только становилась, и каждый день нужно было придумывать что-то новое, чтобы она выжила, чтобы была интересной — работа в редакции доставляла мне искреннее удовольствие. А потом пришла рутина… и вместе с нею мысли — а не рано ли я бросил все надежды, связанные с актерской карьерой?

Наступил 1983 год…

Режиссер Пол Мазурский готовился снимать фильм «Москва на Гудзоне», и мне позвонил мой киноагент: «Не хочешь ли попробоваться в этом фльме?»

— Хочу, конечно же, да!

«Попробоваться» на актерском жаргоне означает — встретиться с режиссером фильма или его помощником и показать, что ты можешь сделать с предлагаемой тебе ролью. Собственно, пробы продолжались несколько дней, но только спустя три месяца я опять услышал по телефону голос своего агента: «Поздравляю, у тебя есть работа!»

И вот после этих съемок актерская работа опять стала для меня основной. Роль, которую я сыграл в этом фильме, была одной из главных. Фильм получил очень хорошую оценку прессы, и почти во всех рецензиях отмечалась моя работа. Помню, «Вашингтон Пост» писала: «Очень жаль, что Анатолий (так звали моего героя) должен был уехать обратно — без него картина потеряла очень много».

После этого ко мне, как к актеру, появился интерес, стали поступать приглашения на новые роли, и… я стал разборчив. Конечно же, мечта каждого актера — сниматься как можно чаще. Но возникает опасность износиться, повторяясь в схожих ролях, потерять самобытность. И тогда тебя перестанут приглашать, а будут искать кого-то нового. Я нашел в себе мужество отказаться от каких-то ролей.

И я оказался прав — через какое-то время появилась вторая картина с интересной для меня ролью в ней. Я сыграл космонавта Макса Браиловского: это был фильм по роману Артура Кларка «2010». И хотя у ленты не было такого же успеха, как у предыдущего из этой эпопеи — я имею в виду фильм, поставленный Кубриком, «2001», — тем не менее, показ ее прошел довольно успешно и мое положение в Голливуде закрепил в еще большей степени.

Хочу заметить, что при всех этих, вроде бы, неплохих делах, меня не оставляло чувство, что я, наверное, мог бы сыграть не обязательно русского героя — а именно это мне, в основном, и доставалось все годы. Коллеги успокаивали меня: — Что в этом ущербного — негры играют же всегда черных героев, ну, а тебе суждено играть русских…

Я понимал, что все это в общем-то так и есть, но мириться с такой ситуацией все же не хотелось. И вот осенью прошлого года французский режиссер Жан-Жак Анно решил ставить фильм по бестселлеру Умберто Экко «Де Нейм оф де Роуз». По жанру — это фильм-мистерия, действие его происходит в 13-м веке в монастыре. Один из монахов совершает убийство, потом еще и еще… кто — остается неясным почти до конца фильма.

При внешней занимательности сюжета, его детективности, в основе фильма лежат проблемы философского и общечеловеческого звучания. Говоря откровенно, надежда получить роль монаха-ирландца, на которую меня приглашали пробоваться, была не очень велика. Северинус — так зовут в фильме этого монаха — алхимик, ученый, лекарь, и он вовсе не русский, а ирландец. Оказалось, однако, что для режиссера не было главным, с акцентом я говорю или нет, но важным было — сумею ли я сделать эту роль.

И я был чрезвычайно польщен, когда получил ее. Прежде всего, потому, что, мне кажется, это самая престижная картина, снятая в нынешнем году. Собраны в ней актеры с мировыми именами и со всего мира — например, Шон Коннери, которого все знают как лучшего исполнителя роли Джеймса Бонда во множестве фильмов. (Шон, кстати, терпеть не может, когда заговаривают об этом, потому что он на самом деле тонкий и интересный драматический актер, и у него множество сыгранных ролей помимо этого героя).

И еще Эф Мерри Эбрахам, получивший в прошлом году «Оскара» за исполнение роли Сальери в фильме «Амадеус». Уильям Хикки, представленный в 1986 году на получение «Оскара». Ну, и многие другие весьма известные актеры. Поэтому быть включенным в такой ансамбль стало для меня событием. Событием огромной ответственности! Да и все актеры отнеслись к этой работе чрезвычайно серьезно.

Фильм снимался в Германии и в Италии, в настоящем монастыре. (С Италией мне почему-то особенно везет — это моя третья картина, снятая в Риме). Оформлял фильм художник Данте Феррери, много работавший с Феллини. Немецкий монастырь ХIII-го века ко времени начала съемок выглядел так, что возникало ощущение, будто ты в машине времени въехал в другую эпоху — бегали курицы, кто-то пек хлеб, по территории бродили монахи.

И все это выглядело настолько натурально — даже актеры массовки, — что когда я там впервые появился, у меня возникло ощущение, будто я вошел в ожившую картину Брейгеля. Съемки проходили с декабря 1985-го года по март 1986-го. То, что эта картина будет успешна — во всяком случае, в культурных кругах, — я совершенно уверен. По-видимому, и кассовый сбор будет достаточен, чтобы окупить многомиллионный бюджет фильма.