Мишель Кармона - Мария Медичи

Этот перенос дал, впрочем, повод для трагифарса, подобных которому было немало в истории той эпохи. Герцогу д’Эпернону, бывшему миньону Генриха III, было поручено привезти прах последнего Валуа из Компьена в Сен-Дени. Он привез тело к базилике. Но монахи отказались его забрать, поскольку не было официальных похорон, хотя и разрешили слугам герцога перенести тело к церкви. Все это происходило среди бесконечных пререканий, в продолжение которых свита герцога отправилась освежиться (с гробом!) в кабачок «Королевская шпага». Когда споры наконец закончились, герцог приказал челяди внести тело в базилику. Но его люди были настолько пьяными, что уронили гроб со страшным грохотом как раз посреди церкви.

Генрих III теперь находился в Сен-Дени, и ничто больше не мешало похоронам его преемника. Оба захоронения произошли с разрывом в неделю. Пророчество сбылось.

10 июня в одном из залов Лувра восковая фигура Генриха IV положена в гроб, а его тело — на катафалк. В пятницу, 15 июня, после мессы Людовик XIII со свитой направляется в зал, где по-прежнему находится прах его отца, и брызгает на гроб святой водой. Ничто не выдает его волнения. Младшие братья Николя и Гастон плачут в течение всей церемонии.

29 июня при огромном стечении народа гроб из Лувра перенесен в собор Парижской богоматери. Восковую фигуру на носилках сопровождает епископ Парижский. Ему удалось вырвать их в результате получасовой драки с господами из Парижского парламента, за которой невозмутимо наблюдал Людовик XIII. Ночью в соборе над телом короля читали молитвы каноники и бодрствовали парижские буржуа и беднота.

На следующий день в Сен-Дени направляется процессия, состоящая из лучников, священников всех парижских приходов, членов всех парижских инстанций, идущих впереди тела короля, дворянина, несущего знамя с гербом королевского дома. За телом следуют гвардейцы, пажи в парадных костюмах, конюшие, несущие на подушках шлем, щит, рукавицы, шпоры и кольчугу Генриха IV. Затем идут аббаты, духовники, 14 епископов в митрах, послы Савойи, Венеции и Испании, папский нунций, кардиналы, другие важные сановники. Члены Парижского парламента идут впереди носилок с восковой статуей короля, которую, как и накануне, сопровождает епископ Парижский. За ними — принцы крови, герцоги, десятки дворян, потом еще пажи, шествие замыкают четыре роты гвардейцев.

Фасады домов затянуты черной тканью. Над каждой дверью горит факел и чередуются изображения гербов Франции и Парижа. По словам Пьера де л’Этуаля, на улицах толпа была настолько плотной, что некоторые люди оказывались задавленными насмерть. У заставы Сен-Дени останки короля были переданы монахам из Сен-Дени: король навсегда покинул свою столицу. Кортеж распался: одни вернулись в Париж, другие отправились ночевать в Сен-Дени, чтобы назавтра быть на месте погребения.

Великолепие и пышность церемонии произвели большое впечатление на присутствующих. После мессы посреди хора церкви в открытую могилу опускают тело короля. В яму к гробу спускается герольд и громким голосом называет королевские знаки отличия: по очереди несшие их выходят вперед и бросают на гроб короля. Затем по очереди вызывают дворян свиты короля и офицеров, они бросают оружие и жезлы — знаки их должностей. После этого из могилы герольд трижды прокричал: «Король умер! Король умер! Молитесь Господу за его душу!» Потрясенные присутствующие плачут или с трудом сдерживают свои слезы. Проходит еще несколько мгновений и тот же герольд голосом, исполненным радости, трижды кричит: «Да здравствует король Людовик XIII, милостью Божьей король Франции и Наварры!» Как эхо вторит ему голос из глубины хора, играют трубы и бьют барабаны. Гром приветственных возгласов раздается под сводами базилики. Герольд выходит из могилы, ее закрывают. Базилика опустела. Погребение окончено.

Официальные лица переходят в большой зал аббатства Сен-Дени, где подан торжественный обед. Генрих IV умер и похоронен. Теперь Мария Медичи, королева-регентша, правит Францией от имени своего сына Людовика XIII.

В течение двух лет после смерти короля Мария Медичи соблюдает все правила великого траура: никаких праздников, приемов, развлечений. Она одета исключительно в черное. Ее апартаменты тоже задрапированы черным: стены, паркеты, зеркала. И только вышитые серебром слезы и черепа выделяются на фоне этой черной симфонии.

В годовщину смерти Генриха IV по приказу Марии служат заупокойные мессы. На это она выделяет 300 ливров в год.

Сердце короля передано иезуитам для захоронения в часовне их Коллегии в Ла-Флеш. На церемонии рядом с урной, содержавшей сердце короля, находилась другая, пока еще пустая, предназначенная для сердца его жены, которое займет в ней свое место через тридцать три года. Сердца Генриха IV и Марии Медичи, соединившись после смерти, до сих пор находятся там.

После смерти Генрих IV оставил более обширное королевство, чем получил от Генриха III.

Но при этом Французское королевство занимало только 4/ 5нынешней территории Франции.

На юге не хватало Руссильона, принадлежавшего Испании. На юго-востоке Ницца и Савойя были иностранными территориями. Между Лионом и Марселем в долину Роны врезаются земли папы — Авиньон и Конта-Венессен, княжество Оранское принадлежит семье Нассау — будущей правящей династии Голландии.

Корсика — это генуэзская колония. В центре Франш-Конте принадлежит Испании, Эльзас — империи, а Лотарингия независима. «Три епископства» Мец, Туль и Верден являются французскими владениями на бывших тогда иностранными землях.

На севере Артуа принадлежит Испании.

Активным центром Франции был атлантический фасад: Нант и Бретань, Шаранта, Аквитания, Тулузский юг. Эти предприимчивые регионы иногда охватывают религиозные волнения: здесь сильны позиции протестантов и здесь же находится Ла-Рошель — одна из четырех самых укрепленных крепостей Франции. Но близкая и уязвимая восточная граница была постоянным поводом для беспокойства Генриха IV, а потом Людовика XIII и Людовика XIV: эти короли будут постоянно стремиться к увеличению своих владений и защите Парижа, открытого для нападений с севера или северо-востока.

На этой территории живет двенадцать миллионов подданных — население разнородное и пока еще не объединенное чувством национального единства.

Франция Генриха IV — это еще средневековая Франция «наций», то есть групп, объединенных одним языком или говором, гордящихся своими обычаями, чувствующими себя, прежде всего, бретонцами, нормандцами, а не членами французской общности, которая пока для них остается совершенно абстрактным понятием. Использование французского языка в юридических актах стало обязательным только после эдикта Вилле-Котре, принятого Франциском I в 1539, а семьдесят лет спустя добрая половина населения Франции по-прежнему не признавала французский как язык повседневного общения.