Фриц Питерс - Детство с Гурджиевым. Вспоминая Гурджиева (сборник)

Верили ли ему всем сердцем или нет – он страстно и убедительно доказывал важность индивидуального развития и роста.

Из-за юности, отсутствия присмотра, незаинтересованности и просто из-за лени я старался как можно меньше работать в Травяном Саду. Я избегал его посещения, за исключением тех случаев, когда было необходимо принести какие-то растения на кухню. Когда состояние растений стало явно плохим, и порой я не мог принести даже совсем немного нужных трав, кто-то взялся за исследование сада и сообщил Гурджиеву о его состоянии.

Результатом было то, что Гурджиев лично обследовал сад вместе со мной, прогуливаясь взад и вперёд между маленькими грядками и рассматривая каждое растение. Закончив, он сказал мне, что, насколько он мог заметить, я абсолютно ничего там не делал. Я вынужден был согласиться, что не очень старался, но защищал себя тем, что изредка делал прополку. Гурджиев покачал головой и сказал, что ввиду состояния сада было бы лучше совсем себя не защищать. Затем он поручил нескольким детям работать со мной в саду до тех пор, пока он не будет приведён в должное состояние, и проинструктировал меня относительно того, что необходимо делать с различными растениями: разрыхлить землю между рядами, подстричь некоторые растения, а также разделить и пересадить другие.

Хотя дети были очень недовольны мной из-за моего увиливания от работы, поскольку в связи с этим их заставили работать в «моём» саду, все они энергично взялись за дело, и мы выполнили указания Гурджиева очень легко и быстро. Это был очень небольшой участок земли, и работа не могла занять нас более чем на день или два. Когда мы закончили работу, Гурджиев выразил удовлетворение, похвалил всех детей за их труд и сказал, что хотел бы поговорить со мной наедине.

Сначала он сказал мне, что я мог сам увидеть, что не выполнил задание, которое мне назначили, и ему нужно было вмешаться в мою работу и принять меры, чтобы исправить ущерб, который был причинен моей халатностью. Он добавил, что этот пример очень хорошо показывал, каким образом действие (или бездействие) одного человека в выполнении своих обязанностей может влиять на благополучие всех остальных, и, несмотря на то, что я не считал травы чем-то важным, они были нужны ему и необходимы для кухни; а также я вынудил его делать ненужные, пусть и незначительные, расходы, поскольку теперь придётся покупать некоторые растения, в чём не было бы необходимости, если бы я выполнял свою работу как положено.

Гурджиев продолжил, что в некотором смысле Травяной Сад действительно не был важен – но было важно, однако, быть ответственным и выполнять свою работу, особенно, когда эта работа могла затрагивать благосостояние других. Однако, была другая, ещё более важная причина для выполнения любой назначенной задачи – её нужно было выполнять ради самого себя.

Он снова рассказал об упражнении «самонаблюдение» и сказал, что, так как человек является трёхцентровым или трёхмозговым существом, необходимо делать упражнения и выполнять задачи, которые работают со всеми тремя центрами, а не только с физическим или «двигательным» центром; что «самонаблюдение», как мне было известно, было чисто физическим упражнением и заключалось в наблюдении собственного физического тела и его движений, жестов и проявлений. Есть различные упражнения, которые нужно делать с «самовспоминанием», которое было очень важным аспектом его работы. Одно из них заключается в том, чтобы добросовестно и со всей своей концентрацией пытаться, как на киноленте, воспроизвести в памяти всё, что делал в течение всего дня. Это нужно делать каждый вечер перед сном. Наиболее важным в упражнении является то, что нельзя позволять вниманию блуждать посредством ассоциаций. Если внимание отклоняется от фокусировки на собственный образ, тогда совершенно необходимо начинать всё с начала каждый раз, когда это случалось – а это, он предупредил, будет происходить.

Он общался со мной очень долго тем утром и особенно уделял внимание тому, что обычно у каждого есть особая, повторяющаяся проблема в жизни. Гурджиев утверждал, что эти проблемы являются обычно формой лени, и мне следует подумать о моей лени, которая приняла, безусловно, явную физическую форму, как в случае с садом: я просто откладывал работу в саду до тех пор, пока кто-то этого не заметил. Он сказал, что хотел бы, чтобы я подумал о своей лени очень серьёзно – не о внешней форме, которая не столь важна, а постарался понять, чем она является на самом деле. «Когда вы увидите, что ленивы, необходимо узнать, чем является эта лень. Поскольку в некотором смысле вы ленивы уже многие годы, то вы можете также потратить многие годы, чтобы узнать природу своей лени. Нужно спросить себя, когда бы вы ни увидели вашу собственную лень: «чем является эта лень во мне?» Если вы зададите этот вопрос серьёзно и сосредоточенно, возможно, когда-нибудь вы найдёте ответ. Это важная и очень трудная работа, которую я поручаю вам теперь».

Я поблагодарил его за то, что он сказал, и добавил, что очень сожалею, что не делал свою работу в саду, и впредь исправлюсь.

Гурджиев отмахнулся от моих благодарностей и сказал, что бесполезно сожалеть. «Теперь это слишком поздно, слишком поздно хорошо работать в саду. В жизни никогда нет второго шанса – есть только один шанс. Вы могли один раз хорошо поработать в саду, для себя – вы не сделали этого; поэтому теперь, даже если вы будете работать в этом саду всю свою жизнь, это будет уже не то же самое для вас. Но также важно не «сожалеть» об этом – можно потерять всю жизнь, сожалея о сделанном. Иногда в этом есть нечто ценное, то, что вы называете угрызениями совести и раскаянием. Если человек действительно раскаивается в том, что он плохо сделал, это может быть ценным; но если есть только сожаление и обещание сделать ту же вещь лучше в будущем, то это трата времени. Это время уже навсегда прошло, эта часть вашей жизни закончилась – вы не можете прожить её снова. Неважно, будете ли вы теперь работать в саду хорошо, так как вы будете делать это по неправильной причине – пытаясь исправить ущерб, который не может быть исправлен. Это серьёзно. Но также очень важно не тратить время на огорчения или сожаления – это только ещё большая трата времени. Нужно научиться не делать таких ошибок, и нужно понять, что однажды сделанная ошибка делается навсегда».

В ходе чтения книги Гурджиева и конкретно в его комментариях или рассказах, которые всегда следовали за этим, он часто обсуждал тему любви. Он указывал, что в любой попытке или усилии познать себя, всегда необходимо начинать с физического тела по той простой причине, что оно является наиболее развитым из трёх центров человека; именно из-за этого «самонаблюдение» всегда начинается с наблюдения одного только тела. Хотя тело растёт автоматически и механически, фактически без контроля, оно тем не менее является наиболее правильно развитым центром, по сравнению с эмоциональным или ментальным «умом» (или центром), поскольку оно, хоть и только автоматически, но выполняет свои функции. Большинство телесных функций не только более или менее насущны, они также достаточно понятны, и поэтому удовлетворить их не слишком трудно.