Фриц Питерс - Детство с Гурджиевым. Вспоминая Гурджиева (сборник)

В отношении наблюдения за способностью тела любить Гурджиев снова использовал пример двух рук, сказав, что любовь можно определить следующим образом: «рука руку моет». Он также сказал, что тело может достичь гармонии внутри себя, только когда оно используется правильно, когда обе руки работают вместе, и это может быть хорошей стартовой площадкой для осознания или понимания того, чем на самом деле является любовь. Для того чтобы люди могли работать вместе, им необходимо любить друг друга и любить свою единую цель. В этом смысле, для того, чтобы человеческое существо функционировало правильно и в согласии со свойственной ему человечностью, для всех составных частей человеческого существа необходимо любить друг друга и работать вместе для одной цели – саморазвития и самосовершенствования. Трудность, конечно, заключается в том, что в результате наших ненормальных привычек и образования у нас неверное представление о том, что такое правильное развитие или «совершенство». Гурджиев предупредил нас относительно какого-нибудь неверного толкования слова «совершенство», заявив, что наши ассоциации с этим словом и наши идеи о «совершенном» состоянии – неправильны, и что было бы вообще лучше использовать термин «развитие».

Основным признаком или ключом любви, которому мы могли бы научиться от физического тела, является физическая форма любви, другими словами, секс. В прямом смысле целью секса является воспроизведение, которое в действительности только синоним творения. Поэтому любовь, в любом смысле – в физическом или нет – должна быть творческой. Гурджиев также сказал, что существует правильная форма того, что называют «сублимацией» сексуальной энергии; что секс является источником всей энергии, и когда она не используется для воспроизведения, то всё же может быть использована в таком же творческом смысле, когда сублимируется и используется как энергия для других видов творчества. Одним из неправильных применений секса, которое возникло по причине плохого воспитания, неправильного образования и ненадлежащих привычек, было то, что он стал почти единственной насущной формой человеческого общения. Люди могут «активно соединяться» другими способами, кроме физического; как он выразился, «соприкасаться друг с другом сущностями», но люди утратили эту способность много, много лет – много веков – назад. Однако если быть наблюдательным, можно осознать, что это «соприкосновение сущностей» иногда ещё случается между отдельными людьми, но только случайно, и что затем это почти немедленно неправильно понимается и неверно истолковывается и облачается в чисто физическую форму, которая в один момент становится бесполезной и растрачивается.

В дальнейшем рассказе об отношениях между людьми Гурджиев сказал, что секс является «высшим выражением физического тела» и единственным «священным» выражением себя, оставшимся у нас. Для того, чтобы приобрести какие-нибудь другие формы «святости» внутри себя, полезно пытаться в других областях наших жизней имитировать этот процесс «соприкасания сущностей»; и совершенно открытое «разделение общей истины» между двумя людьми также станет «видимым» в сексуальных отношениях. Он предостерегал, однако, что даже секс – навязчивый, как у большинства людей – часто вырождается в простой процесс, который вызывает единственно частичное удовлетворение, удовольствие или облегчение одного человека вместо обоих, и в таких случаях это не является какой-либо откровенностью или интимностью между людьми.

Когда его попросили определить правильную объективную мораль любви между двумя людьми, Гурджиев сказал, что необходимо развить себя до такой степени, чтобы было возможным «знать и понимать достаточно, чтобы быть способным помочь другому сделать что-нибудь необходимое для него, даже если тот человек не сознаёт этой необходимости и может работать против вас»; что только в этом смысле любовь будет действительно ответственной и достойной названия подлинной любви. Он добавил, что большинство людей даже с наилучшими стремлениями слишком боятся любить другого человека в активном смысле или даже пытаться что-то сделать для него; и что один из ужасающих аспектов любви – то, что хотя в некоторой степени возможно помочь другому человеку, реально «сделать» что-нибудь за него невозможно. «Если вы видите, что другой человек падает, когда он должен идти – вы можете поднять его. Но хотя сделать ещё один шаг для него более необходимо, чем дышать, – он должен сделать этот шаг сам; другой человек не может сделать этот шаг за него».

Рассказывая о своих методах саморазвития и правильного роста, Гурджиев часто подчёркивал, что есть много опасностей, которые неизбежно встречаются в этом процессе. Одним из наиболее частых препятствий является то, что временами выполнение какого-нибудь упражнения (он ссылался на индивидуальные упражнения, предписанные им для конкретных людей) вызывает настроение радости и благополучия. Он говорил, что, несмотря на то, что такое состояние радостного настроения свойственно правильному и серьёзному исполнению такого упражнения, опасность заключалась в нашем неправильном представлении о «результатах» или «прогрессе»; необходимо помнить, что мы вовсе не должны ожидать результатов. Если мы делаем упражнение, ожидая какой-то результат – это бесполезно. И если мы достигли видимого результата, такого как чувство подлинного благополучия, даже хотя это и правильный результат, он только временный, а не постоянный. Он может означать, что происходит некоторый прогресс, но затем будет необходимо работать над этим более упорно для того, чтобы сделать такие «результаты» своей постоянной частью.

Гурджиев часто приводил в пример загадку: человек, сопровождаемый тремя взаимно враждебными существами – овцой, волком и капустой, прибывает на берег реки, которую нужно переплыть в лодке, а лодка может везти одновременно только двоих – человека и ещё одного из пассажиров; необходимо перевезти себя и своих спутников через реку, и чтобы никто из них не мог напасть на другого или съесть его. Важным в рассказе было то, что обычной человеческой склонностью было пытаться найти «кратчайшее решение», а моралью рассказа было то, что «кратчайшего решения» там не было: существенно важно совершить необходимое количество поездок, чтобы обеспечить безопасность и благополучие для всех пассажиров. Гурджиев говорил, что даже хотя поначалу это и казалось излишней тратой драгоценного времени, часто было необходимо сделать дополнительные поездки, а не рисковать. Однако, когда привыкаешь к его упражнениям и методам, то в конечном счете появляется способность сделать точное число требуемых поездок и не подвергать опасности какого-нибудь из пассажиров. Также необходимо было осознать, что человеку нужно было брать некоторых из пассажиров в обратную поездку, которая также казалась излишней тратой времени.