Яков Резник - Сотворение брони

— Разрешаю вам, господин полковник, сообщить высоким представителям фирм наш план развития танковых сил, согласовать совместные действия армии и промышленности на этот и предстоящий год.

Гудериан уходил из рейхсканцелярии гордый и счастливый. Никогда в жизни он не верил так в свою восходящую звезду, как сейчас.

Первый пятилетний план строительства Советских Вооруженных Сил, утвержденный ЦК ВКП(б) и Советским правительством в 1928 году, разрабатывался Реввоенсоветом СССР и штабом РККА с таким расчетом, чтобы обороноспособность государства ни в коем случае не отставала от общего хозяйственного роста страны.

Развитие экономики страны в первые два года первой пятилетки показало, что контрольные цифры плана значительно перекрывались. Это позволило Центральному Комитету ВКП(б) и Советскому правительству пересмотреть и увеличить многие задания и контрольные цифры пятилетнего плана развития вооруженных сил.

В кратчайшие сроки молодые советские конструкторские коллективы под руководством и при участии Н. В. Барыкова, С. А. Гинзбурга, Н. Н. Козырева, И. А. Лебедева. К. Н. Тоскина, А. О. Фирсова в других создали танки, по тактико-техническим данным не уступавшие соответствующим заграничным образцам, а по отдельным характеристикам даже превосходившие их.

…Однако массовое производство отечественных танков удалось наладить не сразу. В 1929 г. план по производству танков был выполнен только на 20 %, в первом квартале 1930 г. — на 65 %, а во втором и третьем кварталах — лишь на 20 %. Причины этого — острая нехватка квалифицированных кадров, слабое обеспечение танкового производства высокосортными сталями, инструментом, опоздание со специализацией и кооперированием автотракторной промышленности с танкостроением.

Переломным в работе танковой промышленности стал 1931 год. За годы первой пятилетки танковая промышленность выпустила 3949 танков и танкеток, из них 3039 — в 1932 г.

Существенными недостатками бронетанкового вооружения являлись многотипность боевых машин, большой удельный вес танкеток и легких танков, сравнительно слабая огневая мощь и недостаточная броневая защита.

Быстрое развитие танковой техники в основных капиталистических странах требовало создания в СССР новых, более совершенных типов танков.

С первого же дня своего прихода в ВСНХ товарищ Серго огромное внимание стал уделять оборонной промышленности, в частности танкостроению. Лучшие силы машиностроения были привлечены к созданию новых систем танков советской конструкции, которые должны были заменить имевшееся в то время у нас небольшое количество танков старых европейских систем. Под руководством Серго создана танковая промышленность, дающая на оборону страны танки нашей конструкции от амфибии-«пигмея» до сухопутного дредноута.

Ни один образец танка не внедряется в производство, пока с ним лично не ознакомится тов. Серго. Не раз при осмотре новых образцов тов. Серго усаживался за рычаги управления, выяснял, насколько удобны сиденья для водителей. Пушки и пулеметы в танке, смотровые приборы, качество резины, взаимодействие отдельных частей — ничто не ускользает из поля зрения тов. Серго.

С гулким треском плясал по автомобильной крыше дождь. Захлебнулись и застыли щеточки-«дворники» на ветровом стекле. Шофер почти уткнулся в него носом, подруливая к серому зданию политехнического института.

«Может быть, отсюда пошлю еще несколько отрядов», — подумал Киров.

Две недели он разъезжал по районам Ленинградской области, и сейчас перед глазами стояли поля, исхлестанные ливнями, помрачневшие лица колхозников: «Опять несытый год».

Киров сдал на вешалку не по погоде тонкий плащ, насквозь пропитанную влагой фуражку, расстегнул крючок ворота синего френча с накладными карманами и, вытирая платком мокрую, натертую докрасна шею, поднялся по лестнице на второй этаж.

Двери большинства аудиторий были раскрыты, в них, как и в коридоре, — ни души. Признаки жизни обнаружились лишь в приемной директора. Когда Киров вошел, полная женщина в белой с закрытым воротом шерстяной кофточке и темной длинной юбке бросила стучать на машинке и с поразительной для ее комплекции быстротой пошла ему навстречу.

— Ох какой гость! Отчего не позвонили, Сергей Миронович?.. Директор на собрании студентов. Говорят, еще два курса поедут в деревню… Нонсенс! Разве можно так изматывать студентов?! Институт же, и не какой-нибудь — политехнический.

Киров глядел на знакомую секретаршу, но видел не ее полное белое лицо, а почерневшие лица и руки деревенских женщин и слышал их растерянные голоса: «Скотину прокормить и ту нечем будет, Мироныч…»

— От хлеба без карточек вы, надеюсь, не откажетесь, — сказал Киров.

— Это правда? Это же мечта!

— А мечту ведь добывать надо…

Он произнес это едва слышным, усталым голосом, а секретарша от этих слов сразу огрузла, обмякла, потеряла свой решительный вид. На секунду мелькнуло видение: настал счастливый день, она по дороге домой покупает на Невском хлеб без карточек и даже сдобу великолепной ленинградской выпечки для внука; мелькнуло — и исчезло.

— Притомились вы, Сергей Миронович, в районах были, наверно… — догадалась и посочувствовала женщина, вглядываясь в обветренное лицо Кирова. — Отдохните, а я скажу директору, что вы здесь.

— Повремените, — остановил ее Киров. — Вам знаком студент Кошкин? Я получил от него письмо, а к себе вызвать не мог — в деревню уехал.

— Как же! Михаила Ильича Кошкина знает весь институт. Меня его доклады о международном положении просто восхищают. Читала его документы и поражалась: как он мог поступить в институт, если учился всего три года в сельской школе.

Возможно, она еще долго распространялась бы на эту тему, если бы Киров не попросил документы Кошкина.

— Я познакомлюсь с ними в кабинете директора, а вы найдите Кошкина, скажите, что хочу его видеть.

…Анкета двадцать первого года. Вопрос: «Ваше отношение к Советской власти?» Ответ: «Бился за нее, не щадя крови. Пойду за нее на плаху». Первые строки автобиографии тех лет: «Я родился 21 ноября 1898 года, а если настоящей мерой мерить, то 7 ноября Семнадцатого».

Чем дальше листал Киров папку с документами тридцатипятилетнего студента, тем тверже у него складывалось убеждение, что эти фразы не пустышки, не жест, что они выстраданы жизнью.