Виталий Сирота - Живое прошедшее

С каждым днем я чувствовал себя все лучше и к врачам ездил все реже. Наконец мне сказали, что я могу лететь на Родину! На последней встрече врач дал мне новые назначения. Я захватил фотоаппарат, чтобы сфотографироваться с ним. Оказалось, что врач тоже взял фотоаппарат для той же цели! Значит, я был для него не просто очередным больным, но человеком, о котором хотелось сохранить память, отношения с которым важны. Сейчас эти фотографии постоянно передо мной.

Далее возникла небольшая проблема. Обычно иностранным пациентам после их отъезда из США аптека высылает лекарства в страну их пребывания. Оказалось (насколько мне и координатору удалось узнать), согласно российским таможенным правилам, в России частные лица не могут получать лекарства из-за границы. Координатору пришлось поломать голову и похлопотать, но решение было найдено.

Через четыре месяца после операции я вылетел из США. К этому времени я уже мог понемногу бегать, плавать, заниматься спортом. Сейчас я периодически делаю анализ крови, посылаю его координатору и в ответ получаю указания по приему лекарств.

На днях произошел случай, вновь напомнивший мне об «их нравах». Я обнаружил, что у меня скоро кончается главное лекарство. Сообщил об этом координатору. Почти сразу он мне ответил: «У вас должно быть еще столько-то таблеток этого лекарства. Этого вполне достаточно на несколько месяцев. Просто, как я вам говорил, в части банок оно находится под другим названием». Он оказался прав! Он знал положение с моими лекарствами на день звонка лучше меня!..

И еще одно приятное напоминание – на днях я получил доброе письмо от гепатолога из Америки, к которому я обратился со своей проблемой сначала, в конце 2013 года. В письме он интересуется моим здоровьем и напоминает, что надо строго следить за приемом лекарств…

Что я же я вынес из всей этой эпопеи?

Во-первых, диагноз «рак» – не всегда приговор. Для победы надо хотя бы вовремя обратиться к врачу. Но этого недостаточно – нельзя дальше просто плыть по течению, следуя его указаниям. Мне предложили несколько вариантов лечения, и, чтобы сделать выбор, надо было самому серьезно погрузиться в проблему. Отношение к медицине, которому меня учили в детстве – идти к врачу, когда терпеть уже невмочь, идти к ближайшему, районному доктору, не надоедать ему, не носиться со своей болезнью, как с писаной торбой, аккуратно выполнять врачебные указания и, если понадобиться, терпеть, «быть мужчиной», – не способствует выздоровлению.

Во-вторых, как никогда важна поддержка близких. Едва ли я выбрался бы из этой истории без помощи сына и жены.

Наконец, меня просто не взяли бы на операцию, будь я в худшем физическом и психологическом состоянии…

Эти записки охватывают период семь десятилетий, начиная с конца 1940-х годов.

Родительский дом, захватывающие игры в послевоенном дворе, учеба в отличном университете, работа в науке, высшей школе и бизнесе, моя семья, прекрасный город, спорт и друзья – все это радовало меня. Даже уродства советской России были полезны – они привили политическую разборчивость и навык за версту чувствовать признаки того режима. А сколько надежд породило тревожное перестроечное время! К середине 2000-х надежды потускнели. С 2008 года я не работаю и много времени провожу за границей. Я жадно прислушиваюсь к изменениям в себе и в моем окружении, к острым новостям из быстро меняющейся России. Новая жизнь оказалась не менее интересной, но о ней уже не в этой книге…

С Егором на отдыхе в Крыму

Черновик сочинения Егора на военную тему по очерку моего двоюродного брата (дяди Егора)

Чтобы добиться установки домашнего телефона, нужно было представить и ходатайство дирекции, парткома и месткома

Один из документов, необходимых для короткого выезда за границу

Анкета для выезжающих за рубеж

Пример писаний того времени. Статья о Г. Михайлове (Вечерний Ленинград. 1986. 4 августа)

Егор с женой Марией. 2012–2013

Егор собрал все мои письма в США, где он довольно долго учился, и красиво издал в единственном экземпляре

С женой Татьяной в Дрездене. Конец 2000-х гг.