Абрам Рейтблат - Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы

7В III отделении с одобрением отнеслись к брошюрам Греча и собирались перевести ему в Париж 2500 франков. Но Греч кому-то сказал, что составление опровержения поручено ему официально, и это попало в зарубежные газеты. В III отделении это вызвало серьезное недовольство. Получив от Булгарина данное письмо Греча, А.Х. Бенкендорф сказал ему: «Я ни об чем не просил Николая Ивановича, он сам предложил опровергать Кюстина и на это я только изъявил мое согласие, следовательно, он должен был вначале рассчитать как расходы, так и выручку, и, как человек умный, по своей опытности видеть, что будет в результате: + или —. Не менее того и тут согласился бы я возвратить ему издержки, если бы не читал во всех газетах все подробности предложенного не правительством ему, а им правительству дела. После такой нескромности, когда он дал повод журналистам предполагать и печатать, что правительство ему поручило делать упомянутое опровержение, тогда как такового поручения никогда ему даваемо не было, а напротив, он сам предложил написать и напечатать это опровержение, – пусть делает как хочет и как знает и со мною прекратит всякую по этому предмету переписку» (цит. по: Лемке М . Указ. соч. С. 151).

Дубельт писал Гречу 18 ноября 1843 г.: «В № 321-м Франкфуртского журнала <���…> граф Ал. Х. Бенкендорф с удивлением прочел статью о том, что Вашему Превосходительству поручено составить опровержение на сочинение маркиза Кюстина и что Вы уже приступили к этому труду; что материалы для оного вы получаете из официального источника <���…>. Таковые подробности Его Сиятельство не может приписать ничему иному, как неосторожной нескромности Вашего Превосходительства, и по этому судит, как мало он может иметь к Вам доверенности и до чего доводит самолюбие и хвастливость лиц, которые по своему быту в обществе обязаны были бы все свои поступки окружать приличною осторожностью» (Там же).

8Речь идет о статье из «La Démocratie pacifique».

По секрету

Любезнейший Булгарин!

Jammer bild! 1Сделай одолжение, помоги в беде! Ты знаешь мое несчастное свойство делать черликали брюхо. Такая беда постигла меня здесь с прехорошенькою актрисою, она играла в Menus 2и поступает здесь на Variétes 3, а покамест без места, и бессовестно было бы ее покинуть без помощи. Сделай одолжение, займи для меня тысячу р [ ублей ] ассигн[ациями] и перешли скорее через Штиглица 4. Своих денег у меня не много, да не советую брать из общей кассы. К тому присовокупляется плата за брошюрки, напечатанные мною по воле других. Мне формально сказано, чтоб я взял их на свой счет, а здешние книгопродавцы берут их на комиссию с расчетом zu begin 51845! Между тем, стыда ради, я заплатил типографщику. Сделай дружбу, не оставь меня в этом бедовом случае, да еще, ради Бога, храни это дело между нами, особенно в отношении к молодежи. А актриса, Célestine Viard, прелестненькая, mignonne, jolie 6, что за глаза! Непременно хочет ехать в Россию: мы с тобою тогда дружески поделимся; только не говори Васе 7!

Твой друг Греч

ИРЛИ. Ф. 623. Оп. 1. Ед. хр. 27. Л. 1. Мы датируем письмо началом декабря 1843 г., поскольку в нем идет речь о необходимости оплатить печатание брошюр, направленных против Кюстина. О том, что III отделение не ассигнует деньги для этого, Греч узнал из письма Дубельта, отправленного 25 ноября (см.: Лемке М . Указ. соч. С. 151) и полученного, следовательно, в Париже в начале декабря.

1Плачевная картина! ( нем. ).

2«Menus [plaisirs]» – «Маленькие [радости]» ( фр. ) – название театра на Страсбургском бульваре в Париже, где исполнялись водевили.

3«Варьете» ( фр. ) – название театра на бульваре Монпарнас, где исполняли водевили и оперетты.

4Имеется в виду банкирский дом «Штиглиц и К о», основанный в 1803 г. Людвигом Ивановичем Штиглицем (1778 – 6 марта 1843) и во время написания данного письма руководимый его сыном, Александром Людвиговичем (1814–1884).

5к началу ( нем. ).

6милашка, хорошенькая ( фр. ).

7Имеется в виду художник В.Ф. Тимм. В это время он жил в доме Греча. Он оформил несколько книг Булгарина и находился с ним в дружеских отношениях (см. его письма родным: Briefe Wilhelm Timm’s an seinen Valter aus den Jahren 1841–1846. Tartu, 1931). Позднее Булгарин характеризовал его как «одного из самых грациозных наших живописцев» (Журнальная всякая всячина // СП. 1853. 10 окт.).

8Греч цитирует басню И. Крылова «Стрекоза и муравей».

Ты совершенно прав, любезнейший Булгарин, что я сделал непростительную глупость, взявшись опровергать книгу Кюстина. Мне следовало бы думать только о благе своем и моего семейства, а я вздумал вступаться за целую империю. За то и награжден я удивительным образом. Сперва, вопреки моей воле (я хотел напечатать свою статью просто в «Allg[emeine] Z[eitung]»), заставили напечатать ее особо по-немецки и по-французски и распространить сколько можно в большем числе экземпляров во Франции и в Германии, а когда я попросил за то уплаты, ответили, что я выручу ее продажею книжки. Да разве не знают, что брошюры издаются и продаются всегда в убыток? Это не спекуляция, а убыль. Потом, не спросясь, не выслушав объяснения, оборвали, оскорбили, разобидели меня! И за что? За то, что один немец, вопреки моей воле, без моего ведома напечатал обо мне вздор. Да если наказывать за то, что о нас пишут другие, жестоко придется иному великому и важному человеку. Знали ли у нас, что, печатая книгу о К[юстине], я подвергал опасности собственную жизнь свою? Пишут и другие, но без имени или с подложным именем, или: par un Russe 1. И Пугачев Russe, и Ванька Каин Russe. Я же подписал все свое имя и тем подкрепил истину моих слов. И как славно награжден! Как бы обрадовался Кюстин, если б знал, что с его противником поступлено так справедливо!

Совет твой бросить это дело могу исполнить только вполовину, т. е. не стану печатать французского издания и потеряю только то, что следует заплатить переводчику. Немецкое готово, отправлено в Германию и разослано по всем почетным и знатным особам. Можешь вообразить, какие это были издержки, ибо брошюра эта везде должна быть афиширована более или менее. Левальд хотел напечатать всю статью в своей «Европе» 2. Не знаю, сдержит ли слово. От нашей беспечности и равнодушия к общему мнению господствует в Германии и во Франции неуничтожимая ненависть к России, и ни один журналист не смеет за нас вступиться, боясь лишиться доверия публики. – Только не думай, чтоб кто-нибудь из наших здешних напечатал статью обо мне. Издатель аугсбургской «Allg[emeine] Z[eitung]» Кольб 3, у которого я спрашивал, хочет ли он поместить в ней мою отповедь, составил эту путаницу из моего письма и, когда я требовал, чтоб он ее опроверг, он извинялся тем, что в то время болел, лежал в постели и наврали другие. Я отослал его письмо в подлиннике к Л.В. Д[убельту].