Зеев Бар-Селла - Сюжет Бабеля

Александр Блок (1912):

«Дорога»:

«дневники датской принцессы Дагмары, письма сестры ее — английской королевы — дыша духами и тленом — рассыпались под нашими пальцами» {350} .

Блок «Незнакомка» (1906):

Инвентарь блоков включает и новейшие образцы.

«Дорога» (описание павших лошадей):

«Поднятыми[, расставленными] ногами лошади поддерживали небо, упавшее низко. Раскрытые их животы были чисты и блестели» {351} .

Н. Заболоцкий «Движение» (1927):

К тому же из стихотворения Заболоцкого можно вычитать и Петра:

Но вернемся к пьесе. В конце 8-й сцены — ремарка:

(<���…> Входит Нюш[к]а, непомерная багровая девка, с ведром и тряпкой — мыть окна. [о] Она становиться на подоконник, затыкает подол выше колен, лучи солнца льются на нее. Подобно статуе, поддерживающей своды, стоит она на фоне весеннего неба) {353} .

Дом Муковниных стоит на Миллионной улице, и из окон его виден южный фасад Зимнего дворца — портик Нового Эрмитажа, крытое крыльцо, чей архитрав поддерживают 10 фигур атлантов на гранитных постаментах.

И теперь, когда страшная отце-сыноубийственная династическая сказка пришла к концу, небо высшей власти легло на другие плечи — непомерных багровых пролетариев.

И пришло время новых детей: в квартиру Муковниных вселяется беременная пролетарка Елена Сафонова, а в рассказе «Конец святого Ипатия» старухи на салазках втаскивают в монастырь малиновых младенцев.

Но чтобы дети эти жили счастливо необходимо уничтожить бывших хозяев жизни. В той же 8-й сцене дворничиха Агаша командует:

Агаша.<���…> Тихон, слышь, Тихон, у Новосильцевых был? Когда они съезжают?

Голос Тихона.Съезжать, говорят, некуда…

Агаша.Жить умели — умейте и съезжать…

Любопытная деталь: во всех печатных редакциях пьесы Новосильцевых, представителей 600-летнего аристократического рода, выселяемых в никуда, то есть в небытие («Жить умели — умейте и съезжать»), переименовали в Новосельцевых! То ли по невежеству, то ли издеваясь…

И отдельные представители обреченных смерти готовы своих убийц оправдать высшей необходимостью. Князь Голицын, например, в начале 7-й сцены молится:

Голицын.…Истинно, истинно говорю вам — если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее, а ненавидящий душу свою сохранит ее в жизнь вечную. Кто мне служит, мне да последует и где я — там и слуга мой будет; и кто мне служит — того почтит отец мой. Душа моя теперь возмутилась и что мне сказать. — Отче, избавь меня от часа сего, — но на сей час я и пришел… {354}

Это цитата из Евангелия от Иоанна (12:24–27). Что ж тут поделаешь, если пробил час испить смертную чашу.

А Людмила (во 2-й сцене) хочет вовлечь в круг смерти и иноверца Дымшица:

Людмила.У вас внутреннее благородство <���…>Вам даже имя ваше не идет… Теперь можно дать объявление в газете, в «Известиях»… Я бы переменила на Алексей… Вам нравится — Алексей?.. {355}

Алексей… Петр и Алексей! Но Исаак Дымшиц не только тезка Бабеля, в имени своем он несет память о жертвоприношении Исаака, которого готов был убить собственный отец Авраам. Господь не допустил пролития сыновней крови, в последний миг заменив лежащего на алтаре отрока агнцем.

А Людмила Муковнина стремится выйти за Дымшица замуж, родить от него детей — детей, заведомо обреченных на принесение в жертву… Единственное, что, по ее мнению, препятствует осуществлению этого замысла, — это Дымшиц, он женат и у него есть дети.

Дымшиц возмущенно говорит Висковскому:

«<���…> она <���Людмила — Б.-С.> может дождаться того, что в следующий раз меня для нее не будет дома…» {356}

И за этим следует сохраненная машинописью загадочнейшая фраза:

«Потому что о моих детях и моей жене пусть меня спрашивают — царица , не она» {357} .

Почему царица? Или чета Дымшицев царского рода? И Бабель вносит правку: «спрашивают другие », что делает фразу грамматически безупречной, не прибавляя смысла: кто эти «другие», которым позволено задавать вопросы?

Тем более что о жене своей (все в том же разговоре с Висковским в финале 3-й сцены) Дымшиц высказывается так:

«Люди недостойны завязать башмак у моей жены, если вы хотите знать, шнурок от башмака…» {358} .

Сравни:

«Идет за мною более сильный, чем я, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его» (Мк 1:7; Мф 3:11–12; Ин 1:24–27).

Жена Дымшица, таким образом, уподоблена Иисусу Назареянину, Царю Иудейскому!

Для того и понадобилось, наверное, выводить на сцену еврея в отвратительном облике спекулянта (так обеспокоившем Горького). Даже такой еврей хранит память об избранности и не согласен стать частью несущейся по России кровавой вакханалии.

Но ведь перед нами пьеса, рассчитанная на зрительное и слуховое восприятие… И зрителю до таких глубин, быть может, мнимых, никак не добраться.

Так что же такое пьеса «Мария»? Похоже, что это пародия на советский историко-революционный шаблон. В типичной советской пьесе всегда присутствует враг. Если он не сдается, его уничтожают. А хороший враг на протяжении пьесы приходит к горячему убеждению, что правда не с ним, а с ними — рабочими и красноармейцами. И гибель того, что называлось Россия, — это не конец, а начало.

Но разве Муковнины — враги? Они капитулировали до того, как поднялся занавес. И тех, кто его уничтожит, генерал Муковнин всегда приветствовал радостным гимном — начал с японцев, а увидя большевиков, заявил:

«Большевики исполняют работу Ивана Калиты — собирают русскую землю…» {359} .

И принялся гневно клеймить царские порядки. Даже к евреям проникся симпатией загодя — до революции. Слезливо признается в любви к дочерям, но ничуть не возражает против романа младшей с Дымшицем, охотно принимая от него продуктовые подарки… Иными словами, вначале дочь продал, а когда ее посадили — предал. Светлая образом Мария, столкнувшись с прежде неведомым ей русским народом, тут же приняла его в сердце и постель…