Зеев Бар-Селла - Сюжет Бабеля

А какую информацию из этой статьи можем почерпнуть мы? Самую главную: А. А. Жданов входил в самую узкую группу в окружении Сталина, ту группу, которая определяла внешнеполитический курс СССР и готовила страну к подписанию с Германией пакта о ненападении.

Что же искал Жданов в протоколах допросов Бабеля? Видимо, только одно: не сболтнул ли Бабель чего лишнего.

Из всего сказанного можно сделать следующий вывод: «дела» Бабеля, Калмыкова, Кольцова и Мейерхольда, действительно, были сфабрикованы. И представляли собой кое-как сляпанную декорацию. А за ширмой разоблачения антисоветской и шпионской деятельности скрывалась подлинная цель операции — зачистка свидетелей.

И все-таки обратимся к протоколам.

Вот Виталий Шенталинский с горьким сарказмом пишет:

«Следователи скребут по всем сусекам в недрах Лубянки, разыскивая компромат на Бабеля. Находят его записку, адресованную тоже арестованному литератору Ною Марковичу Блисковицкому, который присылал маститому писателю на отзыв свое сочинение:

Дорогой Ной Маркович! Глава мне понравилась. Легко, просто (следовательно, додумано), и по первым страницам чувствуется большой разбег. Если написали еще, — пришлите, очень прошу Вас. Это все надо переписать на машинке, тогда на полях можно поговорить по поводу отдельных фраз. У меня впечатление, что может получиться хорошая книга и что работу надо продолжать. Напишите мне.

30 ноября 1934 г. Ваш Исаак Бабель

И это пришили к делу, хотя какой здесь криминал?» {416} .

И правда — литератор пишет литератору! Чтобы разглядеть тут преступный замысел, нужно обладать поистине извращенным воображением!

Или знанием.

Литератор… Литературные энциклопедии о Блисковицком молчат. Единственная информация в «Словаре псевдонимов» Масанова:

«Блисковицкий,Ной Маркович — поэт. И два псевдонима: Петрухин и Подрясников» {417} .

Под этими псевдонимами Блисковицкий выступал в 1923 году в киевском журнале с названием самым, что ни на есть пролетарским — «Тиски» {418} . И все. Небогато…

Чуть больше можно почерпнуть из «Книги памяти Республики Коми»:

Родился в 1893 г. в городе Фастов Киевской губернии, еврей; на момент ареста проживал в г. Москва; арестован 27 мая 1936 г. по обвинению в КРТД (контрреволюционно-троцкистская деятельность); приговорен ОСО при НКВД СССР 27 мая 1936 г. к 5-ти годам лишения свободы; прибыл в воркутинский лагерь 9 января 1937; освобожден 27 мая 1941 г. {419}

Возникают, правда, кое-какие вопросы — например, если поверить «Книге памяти», приговор Блисковицкому вынесли сразу — в день ареста! Это, конечно, ерунда, но арестовали его точно 27 мая 36-го, потому что освободили 27 мая 1941 г., ровно через 5 лет, день в день.

Надо же — выжил! А ведь не должен был, ну никак не должен! Потому что открылся и вот такой документ:

«15 января 1933 г.

№ 50 018

14 января с.г. нами оперативно ликвидирована разработка центральной группы троцкистов. <���…>

У подавляющего большинства арестованных троцкистов изъято значительное количество к[онтр]-р[еволюционной] троцкистской литературы <���…>

Наиболее характерное отобрано у следующих лиц:

<���…>

6. БЛИСКАВИЦКИЙ Н.М. - обнаружены вырезки из зарубежной троцкистской прессы и переписка с ссылкой» {420} .

Это не просто рапорт о проделанной работе, а Спецсообщение начальника ОГПУ Генриха Ягоды тов. Сталину. Так что Блисковицкий удостаивался и высшего внимания. По какой причине? А по той, что литературная его деятельность была совсем особой, и книжки он издавал вот такие:

Как разоружается капиталистическая Европа. М.: Моск, рабочий, 1926 (на обл.: 1927). (Имеется в виду, естественно, что капиталистическая Европа разоружаться и не думает, а замыслы питает самые коварные…)

Красная армия (Важнейшие этапы революции). Л.: Прибой, 1926.

Современный германский империализм (Краткий очерк). М.-Л.: Моск. рабочий, 1927.

Капиталисты готовят новую войну против СССР. М: ОГИЗ — Моск. рабочий, 1931 {421} .

И вот представьте себе, что какие-то из подобных сочинений не были вовремя опубликованы и сгинули в недрах Лубянки! Готовы ли вы смириться с такой потерей?

А теперь еще один документ, от 4 июля 1936 года — за три года до ареста Бабеля. Донесение некоего Эммануэля. Издатели решили, что это псевдоним осведомителя, но Пирожкова их поправила — не псевдоним, а подлинная фамилия знакомого инженера, кроме работы по специальности, еще, как выяснилось, и стучавшего на приятелей. Эммануэль донес до нас такое высказывание:

«Бабель сказал, что никак не может узнать или понять причин последних массовых арестов, но если даже на это имеются веские причины, то какое же могли иметь отношение к этим делам такие люди, как Яшка Охотников и Ной Блискавицкий, — ведь они эти три года просидели в изоляции. Для Охотникова и для Ноя Блискавицкого новый арест и новый приговор означают выключение из жизни, — сказал Бабель. „По существу — это медленный расстрел“» {422} .

Блисковицкий был арестован 27 мая 1936 года, так что тут все сходится. Но Бабель заявляет, что и предыдущие 3 года Блисковицкий тоже сидел. И Ягода это подтверждает — в прошлый раз Блисковицкого взяли 14 января 1933 года. Где-то в начале 1936-го освободили и вскоре снова арестовали…

Но если так, то это бросает совсем иной свет на письмо Бабеля 1934 года — это не просто переписка с собратом по литературе, а письмо политическому заключенному. А тогда содержание письма не играет уже абсолютно никакой роли. И письмо превращается в улику — «переписка с ссылкой».

Впрочем, не менее значимо и другое замечание В. Шенталинского: «Следователи скребут по всем сусекам в недрах Лубянки, разыскивая компромат на Бабеля».

Совершенно верно: у Бабеля неоднократно требовали объяснений по поводу чужих признаний. Разыскать такие признания было не сложно: по окончании следствия дела обрабатывали и отмечали имена всех лиц, упомянутых в показаниях. Имена вносились в картотеку, и очередному следователю нужно было лишь затребовать нужное дело в архиве.

И, действительно, в опубликованных фрагментах дела Бабеля мы только такие выдержки и видим. Но почему? Ведь при обыске одних писем было изъято не меньше семисот: разных писем — 400 штук, разной переписки — 254 листа, писем и открыток заграничных — 87 штук, телеграмм разных — 30 штук. Да еще на даче в Переделкино изъято писем разных 10 штук и 2 телеграммы. И еще 13 записных книжек с адресами и телефонами и 10 блокнотов «с записью» {423} !