Алексей Раздорский - Поэзия Басё. Перевод и смысл

У многих перевод совсем не связан с тем, что наблюдал в тот момент Басё, например: «По воду шагает, от холода скорчился монашек, цокают башмаки». Но без упоминания о празднике «мидзутори» хайку лишается смысла, да и в современном языке «мидзутори» вообще не употребляется в значении «идти за водой», поскольку обозначает только название данного праздника, поэтому я попытался передать атмосферу хайку следующим переводом:

Буддийские праздники, пожалуй, одни из самых зрелищных среди религиозных событий в мире. Правда, обилие огня от горящей соломы и сосновых веток, пламя ритуальных костров нередко приводили к крупнейшим пожарам, таким как тот, когда от огня из соседнего храма сгорел дом Басё в Фукагава. И конечно же, после каждого такого праздника крыши и стены храмов приходится обметать длинными метёлками, чтобы снять скапливающуюся слоями копоть.

Храм Тодайдзи

Фестиваль огня сюниэ в Нигацудо

С конца февраля 1685-го года Басё и Тири довольно долго гостили в Киото в доме зажиточного ученика Кигина – Мицуи Сюфу и любовались его большим роскошным садом в Нарутаки, где Басё под впечатлением увиденного написал хайку по мотиву китайской легенды о живших в лесах журавлях.

Здесь же, в парке на фоне горных пейзажей, Басё сочиняет ещё один созерцательный хайку:

У Басё был особый интерес и к посещению Оцу, где покоился один из самых уважаемых им воинов-самураев. Там он любил бродить по горным склонам и лесным рощам вокруг храма Гитюдзи. Однажды поэт взбирался по тропинке и внезапно его взгляд приковал цветок фиалки:

Монахи комори

Шествие мидзутори

Японцы любят этот хайку за изящное звучание. Очень тонко подобраны слова, подчёркивающие мелодичность и певучесть старояпонской лексики, характерной для стихов и песен «вака».

Следующей остановкой путников стал городок Минакути (иероглифы мидзу + кути) в префектуре Сига. Здесь Басё встретил своего ученика и старого друга Хаттори Дохо. Ему он посвятил замечательный хайку, несколькими строчками выразивший долгую верную дружбу наставника и ученика.

Рассуждая о творчестве Басё, нельзя пройти мимо таких важных в японском стихосложении элементов, как «сезонные слова» – «киго», и «основная тема» – «сюдай». Именно для выделения тем и сезонных слов служат «кирэдзи» – соединительные слова, акцентирующие внимание слушающего на главном в коротком стихе.

Если обратиться к истокам японской поэзии и вспомнить, как зарождались её стили, то становится совершенно ясно, что в основе любого коллективного сочинения «рэнга», «вака» или «нагаута» всегда была главная тема, которая задавалась самой важной персоной поэтического собрания в первом «хокку» песни или стиха. Когда-то в 7-м веке император Тэмму открыл большую поэтическую сессию вака и первым своим хокку положил начало целому песенному циклу – антологии Манъёсю.

Именно в первых строчках всегда звучало слово, обозначавшее тему всего сочинения. Эта традиция соблюдалась и во времена Басё, когда поэты собирались на соревновательные конкурсы «касэн». И хотя благодаря Басё хайку стали самостоятельными короткостишьями индивидуального творчества, фундаментальные основы сочинительства «рэнга», такие как тема, сезонные слова, выделительные и соединительные элементы, сохраняются и до нашего времени, несмотря на то, что стала возможной свобода в выборе тем и даже количества слогов в строках. А тогда темами могли быть жизненные ситуации, эмоциональные состояния, различные поводы и формы наслаждений или, наоборот, грусти и печали, а также божества, исторические личности и так далее.

Сезонная лексика делилась соответственно на четыре времени года и включала самые характерные для каждого из периодов слова. Например, для зимы – снег, ранний или поздний, липкий или с дождём, если весна, то первые растения и цветы, слива и сакура. Для лета – деревья, такие как ива, дуб, сосна, разные дожди, насекомые и птицы, а осень – это перелётные птицы, сумерки, ветры и так далее. И в тон китайской классической поэзии в качестве тематических символов использовались наделяемые дополнительными чертами и свойствами представители флоры и фауны. В литературоведении и на просторах интернета широко представлены трактаты и диссертации о том, что подразумевает в восточной поэзии использование образов кукушки, соловья, вороны, журавля, ивы, сосны, цикады, сверчка и так далее, но тем не менее не всегда становится ясным и совершенно однозначным понимание, с какой целью употреблено в хайку то или иное слово – как символ сезона или чего-то другого. В любом случае хайку – это готовое цельное произведение, и о его основном и скрытом смысле всё же надо судить не по одному слову, а по стиху в целом. Иногда темами становятся даже целые фразы из литературных памятников старых времён. У мастеров поэзии цитирование великих всегда считалось одним из основных достоинств, отличавших их от рядовых поэтов.

Далее приведу некоторые примеры использования сезонных слов в стихах Басё.

Наиболее часто у поэта встречаются из птиц – кукушка, соловей, ворона, перелётный гусь, утка, жаворонок, из деревьев – ива, слива, персик, вишня, бамбук, криптомерия, дуб, из насекомых – цикады, светлячки, стрекозы, бабочки, из растений и цветов – хризантема, камелия, лотос, нарцисс, мальва, мискант, пшеница, рожь, пастушья сумка, фиалка. Довольно часто «киго» – сезонными словами, у него выступают дожди – в Японии у каждого периода года свои специфичные со старинными названиями дожди – самидарэ, сигурэ. Очень много хайку с Луной в её разные периоды стояния на небосводе, тоже обозначаемые старояпонскими словами.