Алексей Раздорский - Поэзия Басё. Перевод и смысл

Итак, 41-летний Басё и его сподвижник Тири в августе 1684-го года отправились из столицы Эдо на родину поэта в уезд Ига, чтобы навестить могилы его родственников и на какое-то время отдалиться от проблем личной жизни и переживаний, связанных с возникшими разладами в творческих кругах столицы. В начале путешествия Басё был настроен очень мрачно – даже задумывался над тем, что эта дорога, возможно, станет последней в его жизни. По крайней мере так он сам писал в дневнике, комментируя сочинённые в пути стихи. Это настроение звучит уже в самом первом хайку, давшем начальным словом название всему циклу – «нодзараси». Именно неприятное ощущение промозглого холода после выхода из уютного дома в столице на просторы продуваемых ветрами заброшенных полей и троп дают самые первые строки путешествия:

Примерно в таком же духе хайку переведён и в прозе, правда, в одном из вариантов я встретил даже «душу мою студит кладом мёртвых тел». Сильно, но трупы вряд ли кто-то оставил бы на ветру в поле рядом со столицей. Одно можно сказать точно – конец августа и начало осени выдались в тот год очень холодными.

И уже следующий стих в дневнике – мысли о столице, ставшей поэту даже ближе, чем далёкий родной край:

Басё и его спутник вышли из Фукагава в Эдо на дорогу Токайдо – известный по знаменитым гравюрам Андо Хиросигэ тракт «53 станции Токайдо». Первым делом Басё, конечно же, хотел полюбоваться священной горой Фудзи, но непрерывный холодный дождь в тот день заставил путников пройти мимо любимой достопримечательности всех японцев, поэтому Басё в своих нескольких строчках комментария к хайку только посетовал на погоду и выразил надежду поклониться горе в другой раз:

С этими строками согласился бы любой, оказавшись даже в хмурый день у подножья божественной горы.

После Фудзи маршрут путников пролегал через такие города, как Огаки, Куванаси, Ацута, Нагоя, затем после родного Ига и Уэно они вдвоём посетили Нара и храм Тодайдзи. Далее остановки в Киото, Оцу, Мидзугути, ещё раз зашли в Ацута, вернулись на тракт Токайдо, затем на Косюкайдо, прошли Танимура и через Итиро направились в Эдо. Многим покажется странным, что в списке нет второго по величине города Японии Осака, но дело в том, что сегодняшнее написание «большой склон» утвердилось только в конце 19 века, а во времена Басё город хотя и существовал, но ещё только застраивался после боёв в конце 15-го века буддийских сектантов с Ода Нобунага и записывался сначала другими иероглифами – «малый (ко – тиисай) спуск», а уже после восстановления города и замка (всё же уничтоженного пожаром) стал «большим (оокий) спуском», второй иероглиф в названии которого «сака» – с левой частью «земля» в дальнейшем заменили на «сака» с ключом «кодзато» в левой части, не меняя смысл и звучание.

Всего путешествие «по полям» длилось до апреля 1685 года и заняло целых десять месяцев. За это время поэт сочинил чуть более сорока хайку и составил подробное описание увиденных мест.

В Исэ, прогуливаясь в темноте по длинной дорожке старинного парка самой главной святыни синтоизма в Японии Исэ Дзингу, идущей от внешнего павильона Гэку: (иероглифы «сото» – внешний и «мия» – дворец) до главного дворца среди многовековых могучих криптомерий – разновидность японского кедра, Басё вспоминает стих о «ветре в соснах» выдающейся личности 12-го века Сато Норикиё, поэтический псевдоним Сайгё – воина, монаха, сочинителя песен, и в тон его «мацукадзэ» придумывает хайку о тысячелетней криптомерии «суги»:

С переводом у меня были трудности в поиске замен для «ночь последнего дня месяца» и «тысячелетняя криптомерия», поэтому пришлось подумать над адекватными выражениями, но стволы тысячелетних японских кедров-криптомерий меня самого поразили невиданной для хвойных деревьев толщиной, когда я гулял по территории храмового дворцового комплекса Исэ Дзингу. Мне удалось осмотреть все палаты, кроме самого святого места – маленькой хижины императора Дзимму Тэнно – туда по-прежнему открыт вход только для членов императорской семьи. Именно в этом маленьком домике хранится одна из трёх самых почитаемых святынь императоров – бронзовое зеркало Ята. Но самое забавное из увиденного мною было зрелище аккуратно сложенных спиленных и очищенных от коры стволов деревьев. Тогда мне объяснили – все храмы для богов синто перестраиваются заново в зависимости от их статуса соответственно в каждые 20, 30 и 60 лет, чтобы божества всегда обитали в новых жилищах.

Для японцев этот хайку очень красив звучанием сочетаний «ти то сэ» и «мисока цуки наси». Но гулять под покровом ночи в темноте парка страннику Басё и его спутнику Тири пришлось ещё и потому, что в храмовом комплексе святыни Исэ буддийским монахам в то время появляться и молиться было запрещено, как и странствующим отшельникам и монахам-попрошайкам, а Басё и Тири своим внешним видом как раз напоминали буддийских паломников. Об этом Басё рассказал в пояснениях к хайку.

Поэт часто цитировал фразы из песен Сайгё, вошедших в антологию Синкокинсю, которую Басё знал почти наизусть. Проходя долину, названную именем Сайгё, и увидев, как женщина моет в быстром ручье батат, Басё снова вспомнил о Сайгё и о его песне про женщину, не пустившую поэта к себе в дом на ночь во время сильного ливня, и написал ещё один «ку», упоминая Сайгё:

Мой вариант перевода:

Тысячелетняя криптомерия

Новый дворец для церемонии сэнгё в Исэ