Владимир Гаков - Тени на снегу

Действие романа ею пространственно и ограничивается. Но над всеми поступками и мыслями героев незримо присутствует тень могущественной и во многом загадочной Лиги Миров. Правда, это присутствие демонстративно сведено к минимуму (таковы принципы Экумены, о коих ниже), но оно постоянно ощущается: где-то там, за горизонтом известного, в неведомой звездной дали. Как высшая цель, как неизбежное будущее. Как судьба.

Это, вероятно, самое оригинальное из всех научно-фантастических «изобретений» Ле Гуин. Галактическим федерациям в этой литературе несть числа; но все они, за редким исключением, – лишь слегка закамуфлированное повторение пройденного. Земное прошлое, механически перенесенное в космос.

А Экумена несет в себе новое качество.

Писательница первой попыталась построить свою Лигу Миров по иной схеме, для начала отказавшись от всякой политики: Лига никем не правит, а лишь координирует усилия различных цивилизаций. Это мостик общения, но не инструмент управления.

И вообще Экумена представляет собой прямую противоположность государству: «Для нее исключительно важны прежде всего истоки, точки отсчета. Источники и средства достижения цели. Ее доктрина полностью противоположна тому, что цель якобы оправдывает средства. А потому в развитии своем она часто использует окольные пути – может быть, более длинные – но избегает путей рискованных; в общем – примерно в соответствии с естественной эволюцией, которая в некотором смысле является моделью ее политики...»

Слово «мистика» произнесено как раз к месту. Отчаявшись найти рациональный пример политики, основанной на этике (да и кому известны такие примеры?), Урсула Ле Гуин воспользовалась своим правом художника, перенеся поиски в сферу «надреальности», чистой философии, религии.

Как ни затерто в последнее время от частого и безответственного употребления слово «духовность», но именно Дух, какая-то невидимая и неосязаемая «мысленная сеть» связывает разумных обитателей Галактики; они порой столь отличны друг от друга, что какое-либо иное общение культур едва ли возможно. Лига Миров символизирует не объединение (очевидно, предполагающее наличие единого объединителя), а воссоединение, духовное движение ото всех – к каждому.

Между прочим, мы встречаемся с проявлением того же загадочного процесса и на планете Гетен.

«Наша общая энергия нарастает как вовне, так и внутри нас, исходит наружу и возвращается назад, каждый раз вдвое усиливая свой импульс, пока не происходит прорыв – тогда в меня входит свет, свет окружает меня, и я сам как бы становлюсь этим светом...» Это, как помнит читатель, вовсе не отрывок из лекции об устройстве Экумены, но разъяснения члена гетенианской общины Предсказателей. Но коль скоро герои Ле Гуин произнесли слова «свет» и «тьма», требуется предельное внимание: речь идет о главном, о самой сути романа. (И всех других произведений писательницы; однако лишь к этому она нашла, кажется, идеальное название – «Левая рука Тьмы»...)

Лично я очень далек от мистики, но должен признать, что действительно трудно, если вообще возможно, рационально объяснить цель объединения восьмидесяти трех обитаемых планет, населенных тремя тысячами различных типов гуманоидов... Даже в речь Посланника вторгаются эмоции, когда он пытается сформулировать эту цель:

« – Ради материальной выгоды. Ради увеличения общей суммы знаний. Ради расширения понятий об интеллекте. Ради более полного и глубокого проникновения в жизнь иных мыслящих существ. Во имя всеобщей гармонии и высшей славы Господней. Ради любопытства. Ради удовольствия и приключений, наконец.

Я говорил на непонятном ему языке, не на том, которым пользуются здесь те, кто правит другими – короли, завоеватели, диктаторы.»

Может быть, именно трудность приобщения к высшим ценностям тех, кто от века воспитывался на «ценностях» совсем иных, и заставила руководителей (ну вот, опять...) Экумены столь серьезно и тщательно готовить каждый новый Контакт.

Формы его осуществления – такого не встретишь более нигде в мировой фантастике!

Посол – это все-таки олицетворение государственной власти, силы. Сила у Экумены действительно огромна, но и мудрость накоплена немалая; да и накакое это не государство, уже было сказано... Поэтому задача наведения первого моста ко взаимопониманию ложится на одиночку.

Дело не в каких-то уникальных личностных качествах конкретного исполнителя, а в принципе: «Первые вести из любого нового мира в Экумену всегда передаются голосом одного-единственного человека... Порой голос одного-единственного человека, говорящего правду, – куда большая сила, чем целые флота и армии, особенно если этому человеку дать достаточно времени, но времени-то в Экумене как раз хватает».

Однако это не все. После своей ледовой одиссеи Дженли Аи добавляет к вышесказанному понятое им только там – в белом безмолвии, наедине с самим собой, природой и обретенным другом: «На самом деле есть и кое-что более важное. Будучи один, я не могу изменить ваш мир. Но сам могу быть им изменен»...

Вообще, об Экумене мы узнаем буквально по крохам, в основном, из отдельных реплик Посланника. И писательница, вероятно, права, держа нас на голодном «информационном» пайке. После пространной лекции, с подробными разъяснениями, что там и как, в этой мистической Лиге, боюсь, очарование развеялось бы сразу же. Чудесное должно оставаться недосказанным, питая фантазию, заряжая грезами и надеждой; а Экумена – это одно из безусловных чудес, сотворенных Урсулой Ле Гуин.

Вот еще один намек – в сцене, когда к Посланнику пришел возлюбленный-кеммеринг Эстравена. На вопрос, считает ли Дженли себя в долгу перед изгнанником, землянин отвечает:

« – Ну, отчасти пожалуй, да. Хотя то, с чем связана моя миссия здесь, выше всех личных долгов и привязанностей.

– Если это так, – сказал незнакомец с яростной убежденностью, – то ваша миссия аморальна.

Это остановило меня. Он говорил, как защитник экуменических представлений, и мне крыть было нечем.»

Какие еще нужны доказательства, что Экумена построена по принципу, обратному государственному, когда интересы каждого подчинены интересам «высшим»? По нравственным меркам Экумены, именно это-то и аморально.

О таком галактическом будущем, несмотря на скудость информации (или все-таки благодаря?), право, не грех помечтать! Особенно на фоне прочих «вариантов».

Оппозицией Лиге Миров выступает в романе планета Гетен.

Неважно, была ли причиной ее изоляции сыгравшая злую шутку слепая эволюция, или то был неведомый план древней хайнской сверхцивилизации, по некоторым версиям, «засеявшей» семенами жизни в незапамятные времена все известные обитаемые миры. Но как бы то ни было, нет ничего более противоположного миру Экумены, чем мир интриг и распрей, недоверия к «чужакам» и остановившегося исторического Времени.