Демиен Милкинз - Портрет короля. Книга для тех, кто силится понять современное искусство или, чего доброго, стать великим художником

Развалины Гёбекли-Тепе

При этом художественно одаренных гениев меньше не стало, просто у общества не было запроса на бесполезные изображения. А вот на создание мегалитической архитектуры запрос как раз был. Вот гении и переквалифицировались в инженеров. Попробуйте, например, придумать, как с помощью инструментов каменного века откалывать от скалы многотонные плиты, перемещать их на значительные расстояния, а затем устанавливать вертикально, да еще и в полном соответствии с солнечным или лунным календарем, если у вас нет ни колеса, ни письменности, не говоря уже о алгебре и геометрии. Воистину гений этих людей был сравним с гением Леонардо, который, надо сказать, на рынке труда средневековой Европы позиционировал себя именно как военный инженер.

Следующий параграф в учебнике истории искусств обычно отведен уже упомянутому нами египетскому погребальному культу. Мы уже выяснили, что живопись и скульптура этой цивилизации полностью соответствуют нашим критериям искусства. Но вот что касается пропорционального соотношения искусства и религии в жизни древних египтян, тут нам могут померещиться нестыковки. Ведь, утверждая, что изобразительные искусства достигают расцвета только там, где у общества возникают сомнения в своих религиозных догмах, мы не можем игнорировать тот факт, что египетский заупокойный культ, являясь непререкаемым законом жизни для людей своего времени, одновременно с этим практически полностью состоял из высочайших образцов изобразительного искусства.

Чтобы разобраться с этой проблемой, давайте еще раз обратим внимание на ту удивительную стилистическую разницу между абсолютно реалистичной скульптурой и абсолютно символичной живописью египетского погребального культа. Они ведь так разительно отличаются друг от друга совсем не потому, что древние мастера искусством скульптуры овладели в совершенстве, а до столь же совершенного владения кистью их талант почему-то так и не дорос. На самом деле секрет кроется в различии функций двух этих видов искусства. Согласно верованиям древних египтян, одна из частей души усопшего превращается в священную птицу Ба, которая отлетает на небо, чтобы присутствовать на суде Осириса, решавшего дальнейшую судьбу умершего. А затем она должна вернуться к телу хозяина, для того чтобы передать ему весть о том, что именно решил бог мертвых.

Статуя Каапера. XXVI век до н. э.

Так вот, для этого было необходимо, чтобы душа, вернувшись на землю, смогла узнать своего владельца. А посему никакие символические изображения тут были совершенно неуместны – здесь требовалось абсолютное портретное сходство. Другими словами, те портретные изваяния, которые древние египтяне помещали в гробницы своих усопших, ни в каком смысле произведениями искусства не являлись. Это были буквально вместилища душ умерших людей. То есть просто некие контейнеры, по форме максимально приближенные к форме тела своего владельца.

И наоборот, символизм росписи стен погребальной камеры был обусловлен тем, что задачей этой живописи не было воздействие на современников покойного. Да и фактически это даже не живопись в нашем теперешнем понимании. По сути, это живописный текст, предназначенный для прочтения богами, самим владельцем усыпальницы и его многочисленными потомками. Из этих изображений боги должны были понять, что за претендент на вечную жизнь предстал пред их светлые очи, сам усопший пользовался ими как путеводителем по загробному миру, а многочисленные потомки, да и просто любые желающие должны были убеждаться во влиятельности своего потенциального загробного патрона.

Далее следует Античность с ее высочайшими образцами во всех областях искусств, создававшимися в атмосфере скептического отношения к возможности договора между богами и людьми и отсутствия надежды на счастливое загробное существование. Затем наступают темные времена эпохи Великого переселения народов, когда людям в принципе было не до искусств. И одновременно возникает молодое, энергичное и искреннее христианство, которое поначалу не имело возможности создавать большое количество собственных оригинальных произведений искусства, так как считалось запрещенной сектой, а позже, уже захватив всё пространство Великой Римской империи, именно благодаря своей молодой энергии и искренности веры в создании визуальных образов, подтверждающих правоту своего учения, попросту не нуждалось.

И вот наконец мы подходим к одной из важнейших точек развития изобразительного искусства – византийской иконе.

Чтобы лучше понять, почему христианство, будучи изначально вероисповеданием крошечной еврейской секты, так быстро утвердилось на бескрайних просторах Великой Римской империи, нам всего лишь нужно припомнить, с чего начинается всякое новое народоустроение. И как мы помним, всё всегда начинается с заключения договора между Богом и человеком. При этом основным пунктом любого такого договора всегда является проблема бессмертия.

И в этом смысле античный человек первых веков новой эры был существом крайне несчастным. Мало того, что у него не было никакого завета с многочисленными божествами тогдашнего Олимпа, так еще и Pax Romana (Римский мир), искренняя вера в который во многом заменяла гражданину веру в верховное божество, трещал по всем швам под непрерывными ударами варварских племен. Именно в это нелегкое время на историческую сцену вышло со своим уникальным революционным предложением молодое и напористое христианство. Оно предложило античному миру две новые, простые, но крайне заманчивые идеи. Взамен множества взбалмошных, жестоких и эгоистичных олимпийских божеств оно предложило идею единого всеблагого и вселюбивого Бога Отца, а взамен унылого посмертия в мрачном Аиде христианство выдвинуло идею райского блаженства и бессмертия души.

Пролистаем несколько веков, на протяжении которых христианская церковь крепла и обзаводилась всё большим числом «подписчиков». Вот она стала государственной религией Римской империи. Вот империя раскололась надвое. Вот западная ее часть утонула в крови под натиском варварских орд. И вот наконец мы в Константинополе, затаив дыхание, разглядываем удивительные мозаики собора Святой Софии.

Итак, икона… Тысячи томов написаны об этом удивительном явлении в мировом изобразительном искусстве, и нам вряд ли удастся что-нибудь тут добавить. Однако давайте задумаемся над тем, что такое иконописный канон, в строгом следовании которому этот загадочный вид изобразительного искусства живет последнюю тысячу лет.