Евгений Жаринов - Фэнтези и детектив — жанры современной англо-американской беллетристики

— Здесь! Сукина дочь! — закричал в исступлении хал. — Здесь!

И он выбросил сумку за борт.

От тяжести она сразу же пошла ко дну. Еще секунду хал мог видеть ее, как она тонет, мог слышать, как звякают друг о друга медные тарелочки. И вдруг непроницаемая плотность воды озарилась ярким светом. И перед ним разверзлась бездна, и на самой глубине ее он мог ясно видеть старый Студебеккер Амоса Каллигана, и труп его собственной матери лежал в кабине, а рядом с ней — тетя Иды и дядя Вилли. И в воде седая прядь волос тети Иды совершенно растрепалась, и, чем глубже погружалась сумка, тем больше и больше, как под сильным порывом ветра, развевались в воде ее седые волосы.

Хал вновь опустил весла в воду и несмотря на кровавые мозоли начал грести к берегу.

«Господи, а что же в кузове этого Студебеккера? — пришла ему неожиданная мысль. — Он, наверное, весь полон детьми: Чарли Сильверманн, Джонни Маккаб…»

Звук, похожий на пистолетный выстрел, раздался у него под ногами, и в лодку сразу же начала поступать вода. Лодка была старой. Обшивка не выдержала, но дырка, слава богу, была еще маленькая. Но этой дырки не было, когда он когда он спускал лодку на воду. Он мог поклясться в этом.

И вновь раздался треск. Еще одна дыра образовалась в днище. Вода просочилась сквозь обувь. Гвозди вылетели сами собой, освободив от крепления уключину весла. Ветер дул ему в спину и, казалось, нарочно подталкивал его назад к середине озера. И несмотря на охватившее его отчаяние в глубине души он испытывал какую-то несказанную радость. В нем родилось предчувствие, что обезьянка на этот раз покинула их навсегда. Он знал это. И, чтобы с ним не случилось в сейчас, обезьянка уже никогда не отравит жизнь его детей, Денниса и Петти. ОНА ушла, ушла навсегда. Может быть, ОНА сейчас покоится на крыше кабины того самого Студебеккера, на самом дне Кристального озера? ОНА ушла и больше никогда не вернется.

Хал продолжал грести. Снова раздался треск. Банка для наживки, которая лежала на дне лодки, плавала в луже глубиной в три дюйма. Брызги полетели Халу в лицо. Раздался еще один треск — и лавка на носу лодки развалилась пополам. Обломки ее плавали в той же луже. Слева и справа по вертикали появились большие трещины. Хал продолжал грести, грести на последнем дыхании.

Теперь трещина появилась в самом днище лодки. Зигзагом она прошла между ног Хала и до самого мыса. Вода уже была по щиколотку, потом — по голень. Он продолжал грести, боясь посмотреть на берег, который мог быть так еще далеко.

Треск — и вода неудержимо хлынула в лодку. Хал потерял одно весло, но продолжал грести.

Скамейка под ним развалилась пополам, и он оказался в воде. Лодка еще каким-то чудом держалась на плаву. Хал попытался встать на колени, и его охватила отчаянная мысль: «Петти не должен видеть этого. Он не должен видеть, как на его глазах тонет его собственный отец.» «Ты должен плыть, — повторял он себе, — хоть по-собачьи, но плыть.»

Раздался еще один треск, похожий скорее на взрыв, и Хал очутился в воде, и он поплыл, поплыл так, как он не плавал никогда в своей жизни… А берег, оказывается, был до смешного рядом. Через минуту Хал уже коснулся ногами дна и стоял по пояс в воде. Отсюда было не более пяти ярдов до суши.

Петти радостно бежал ему навстречу, простирая вперед руки, крича от радости и плача одновременно. Хал, барахтаясь, побежал к сыну. Петти было уже по грудь, и он тоже стал яростно бить руками по воде, чтобы как можно скорее обнять своего отца, прижаться к ему, убедиться, что он жив.

Хал, тяжело дыша, нежно взял сына на руки и вынес его из воды, на берег, и оба рухнули на землю и долго не могли отдышаться.

— Папа, ЕЕ нет? Да, папа?

— Я думаю, что ЕЕ больше уже никогда не будет.

— Лодка развалилась. Ты знаешь, она развалилась вокруг тебя, как скорлупа ореха.

Хал смотрел на обломки, которые плавали в воде в сорока футах от берега. Они не имели ничего общего с той крепко сколоченной рыбачьей лодкой, которую он совсем недавно спустил на воду.

Все в порядке, малыш. Все в порядке, — сказал Хал и, упершись локтями в песок, задрал голову кверху и закрыл глаза, подставляя свое лицо холодному октябрьскому солнцу.

— Ты видел тучу? — прошептал Петти.

— Ее больше нет и, кажется, никогда и не было. Разве ты не видишь?

Отец и сын долго смотрели на чистое голубое небо.

Хал притянул к себе Петти и обнял его:

— Пойди в дом, там должны быть полотенца. — Потом отец помолчал немного и добавил. — Это было неосмотрительно с вашей стороны, сэр, так необдуманно бросаться в холодную воду.

Петти с восхищением смотрел на отца: «Папа, ты самый смелый.»

— Смелый? — эта мысль никогда не приходила Халу в голову. Был только страх, страх, который подавлял все другие чувства.

— Поторопись, Петти, у нас мало времени.

— А что мы скажем маме?

Хал улыбнулся.

— А черт его знает. Что-нибудь да скажем.

Он снова помолчал, смотря на обломки, плавающие у берега. Озеро вновь успокоилось, оно сейчас искрилось и играло на солнце. И вдруг ему ясно представилась картина, что теплым летним днем какой-нибудь другой отец со своим сыном будут рыбачить в этих местах и сынишка подцепит ЕЕ и вытащит из глубины наружу. Она будет вся опутана водорослями, а медные тарелочки будут по-прежнему крепко зажаты в ее маленьких пушистых лапках.

Хала передернуло от этой мысли. В конце концов это всего лишь его фантазия, а случится ли подобное на самом деле, никто не знает.

«Пошли», — сказал он снова Петти, и отец с сыном побрели по тропинке к дому через октябрьский лес, и листья, казалось, так и горели на солнце.

Заметка Бетси Мориарти в местной «Бридгтон ньюс» от 24 октября 1980 года.

«Тайна мертвой рыбы»

«В течение последней недели сотни мертвых рыб, плавающих брюхом вверх, были найдены в так называемом Кристальном озере недалеко от города Каско. Никто не может дать правильных объяснений. Мертвая рыба включает в себя все сорта известных в этом водоеме рыб: карп, щука, окунь и т. д. Власти, отвечающие за сохранение дичи и рыбы в этих местах, утверждают, что они буквально обескуражены этим странным явлением.»