Владимир Гопман - Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник)

28 ноября 1887 г. в Лондоне произошло драматическое событие. На Трафальгарской площади полиция разогнала толпу демонстрантов, шедшую под социалистическими лозунгами, несколько человек погибло (впоследствии этот день был назван «Кровавое воскресенье» – Bloody Sunday). Тогда-то Моррис, ужаснувшись, понял, что революция всегда будет связана с человеческими жертвами. И еще понял, что такова оборотная сторона его собственной работы на благо социализма – того, к чему он призывал в своих статьях. В немалой степени это событие также повлияло на отход Морриса от активного участия в политической деятельности, хотя он продолжал писать политические эссе и председательствовать на заседаниях Хаммерсмитовского социалистического общества.

И в романе все началось с митинга на Трафальгарской площади. Полиция пыталась его разогнать, несколько человек было убито, многие ранены. Схватка с полицией и арест многих рабочих привели к гражданской войне, переросшей во всеобщую забастовку, и в конце концов рабочие взяли управление страной в свои руки. Началось восстановление экономики страны, люди потянулись из городов в сельскую местность. И именно деревенское население стало залогом возрождения новой Англии.

Моррис изображает идеальный мир, но стремится сделать его живым, человечным и понятным. Это во многом удается ему – и, прежде всего, благодаря удивительно поэтическим описаниям природы. По словам А. Мортона, предшественники Морриса писали утопии, «в которые можно было бы поверить. Но Моррису удалось изобразить такое утопическое государство, в котором хочется жить» [88] .

Почти половину книги составляют главы, посвященные путешествию героя вверх по Темзе. В этой части романа, по сути дела, ничего не происходит: герои плывут на лодке, беседуют, осматривают достопримечательности, любуются природой, наслаждаются прекрасной летней погодой. Здесь Моррис – быть может, неожиданно для многих читателей – предстает художником, влюбленно, поэтично и вдохновенно описывающим английские пейзажи. Поразителен контраст между этими главами – и теми, что повествуют о коммунистической революции в Англии, о смене общественно-политических формаций (эта часть книги откровенно скучна).

Поэтичность «Вестей…» вызывает в памяти две знаменитые книги писателей-современников Морриса, которые также возвышенно писали о Темзе как символе Англии, восхищаясь английской природой: это «Трое в лодке, не считая собаки» Джером Клапка Джерома (1889) и сказочная повесть К. Грэма «Ветер в ивах» (1908). «Трое в одной лодке» в восприятии многих читателей – книга юмористическая, в нашей стране приобретшая дополнительную известность благодаря экранизации 1979 г. и занятому в нем блестящему актерскому ансамблю (А.Миронов, А.Ширвиндт, М.Державин). Однако вот что писал сам Джером о замысле книги: «Книге нужны были “юмористические подпорки”, а вообще-то говоря, ей надлежало вылиться в “Рассказ о Темзе” с пейзажами и историей реки» [89] . Джером очень любил Темзу, неоднократно путешествовал на лодке в компании друзей по ней – и передал героям книги свои чувства и воспоминания.

Повесть Грэма «Ветер в ивах» известна в нашей стране меньше, чем повесть Джерома, хотя в странах английского языка это безусловная классика. В значительной степени популярность истории о жизни компании зверушек – Барсука, Крота, Водяного Крыса, Мистера Жаба, Выдра – определялась описанием Реки, по которой они путешествуют. Хотя это не какая-то конкретная река – скорее, «обобщенное и опоэтизированное представление о реках Англии» [90] , но все-таки в основе этого образа картина Темзы, на берегу которой прошло детство Грэма и с которой писатель был связан в течение всей жизни.

Темза у Морриса – символ Англии, одно из самых важных воплощений Englishness, «английскости». Сама же новая, обновленная Англия предстает в описании Морриса как утопия не столько политическая, социально-философская (в отличие от книги Томаса Мора или «Новой Атлантиды» Фрэнсиса Бэкона), сколько поэтическая.

Примечательно, что в изображенном Моррисом мире царит коммунизм, т. е., высшая, по мнению писателю, форма социализма, когда человек обретает свободу, неограниченные возможности для раскрытия всех своих творческих способностей. Но мы видим почти повсеместное отсутствие интеллектуальной жизни. И хотя для этих людей, по их словам, очень важны книги, все же книжная культура не занимает в их жизни сколько-нибудь приметного места, для них главное – окружающий их мир, природа, частью которой они ощущают себя.

В будущем нет школы как общественного института – для жителей нового мира гораздо важнее общее развитие подростка, его раннее приобщение к жизни социума. Хотя детям разрешают читать с четырех лет и они имеют возможность овладеть иностранными языками, чтение их не очень привлекает – да и взрослые не стремятся поощрять это увлечение. Считается, что в вопросах образования ребенку надо предоставить свободу выбора. И дети пользуются такой свободой, предпочитая иные занятия. Они с раннего возраста умеют плавать, ездить на лошадях, выполнять различные хозяйственные дела, от приготовления пищи до плотницких работ.

И сами взрослые либо читают очень мало, либо не читают вообще – более того, они вообще дурно образованны, кругозор их ограничен, знания о мире скудны, но, судя по всему, они это просто не понимают. И хотя в новой Англии есть и ученые, и писатели, и деятели искусства, число их невелико, деятельность не особенно заметна, а популярность этих интеллектуальных занятий явно невысока.

На тех, кто занимается наукой, смотрят как на чудаков – подобно тому, как смотрели представители фамусовского общества в «Горе от ума» на тех, кто сторонился светских развлечений и карьерной пользы. Одного из действующих лиц романа все соседи считают книжным червем и «презирают за неумелость в физической работе [91] . Другого, который занимается сочинением романов, жалеют как человека, занятого мало кому нужным делом – не осуждая, но лишь снисходительно удивляясь тому. Книг издается мало, и выходят они очень небольшими тиражами. Типографское дело приходит в упадок.

«Вести ниоткуда» – первая в истории мировой литературы коммунистическая утопия. История дала ответ, возможно ли в принципе построение государства на тех общественных и политических принципах, что описаны в книге. И очевидно, что Моррис-художник берет в романе верх над Моррисом-политическим мыслителем. А художественные просчеты «Вестей…» обусловлены слабостью, а потому неубедительностью политических идей писателя.

На Западе с конца XIX в. роман «Вести ниоткуда» считался самой известной и популярной книгой Морриса. Оскар Уайльд написал Моррису восторженное письмо, благодарил за присланный экземпляр романа и закончил письмо примечательными словами: «Я полюбил ваши книги с отрочества – и буду любить их всегда» [92] . Так же, по сути дела, роман оценивался и в XX в. – например, в таком авторитетном издании, как «Путеводитель по английской литературе» под редакцией Маргарет Дрэббл, романе говорится как об одном из «самых замечательных творений писателя» [93] .