Коллектив авторов - Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Вопрос о том, что Сергей будет делать из «Юности», пока не более чем гадание на кофейной гуще: конкретных программ озвучено не было (да и рановато). Пока можно только, во-первых, усмирить скептиков, уже разглядевших на горизонте взвод сервильных да провластных авторов: любой тренд, противоположный тренду «Октября» и «Ариона», можно приветствовать, а Сергей, несмотря на весь свой опыт партстроителя, пока не был замечен в сколачивании именно писательских взводов. А во-вторых, потенциал «Юности» огромен, и вот тут есть интересный нюанс.

Назовем вещи своими именами. «Юность» была, по сути, призраком лет двадцать (жилисто и тряско?..). Журнал выходил, но отсутствовал в литературном процессе напрочь. Трудно сказать, почему так получилось. Был «Журнальный зал»; была его условная альтернатива вокруг того же «Нашего современника»; были премиальные списки; был, наверное, такой более объективный показатель, как книги на прилавках/полках, перед тем прошедшие журнальную публикацию там-то или там-то. То, что делала «Юность», не обнаруживалось никакими радарами. О ней никто ничего не слышал. И тем не менее сегодня у журнала появились шансы вернуть позиции. Это говорит только о колоссальной силе брендов, которую мы недооцениваем. Какой запас прочности только у имени – вернуться после десятилетий в небытии? Так, может, и «Октябрь» поторопился с закрытием? Его сотрудникам, его авторскому активу показалось, что все уже исчерпано, – но, может быть, одних только ресурсов бренда хватит, чтобы легко возродиться и в 2039 году?

И хотелось бы начать за здравие, да опять все не слава богу.

Не успели дружно выдохнуть по случаю благополучного завершения краудфандинговой эпопеи с «Журнальным залом-2» – грянуло откуда не ждали: объявил о своем закрытии журнал «Арион». Только что отметивший четвертьвековой юбилей, он, с первых номеров принятый в семью литературных «толстяков» не младшим братом, а равным среди равных, казался в этой семье, пожалуй, самым стрессоустойчивым и ударостойким. Так что известие застало всех врасплох похлеще финала «Пролетая над гнездом кукушки».

Вообще, есть какая-то ядовитая ирония в этой инверсии хрестоматийного сюжета: сумасшедший корабль, пусть давно давший течь и тянущий на одном весле, покидает соименник таинственного певца…

Впрочем, лить слезы по живому (нас еще ожидает финальный номер) не время и не место. Уместнее задуматься о роли «Ариона» в отечественном литературном процессе.

«Арион» был и остается единственным в России специализированным поэтическим журналом (можно долго сотрясать воздух, произнося громкие слова, но: был и остается). На протяжении двадцати пяти лет на его страницах был представлен срез текущей русскоязычной поэзии и отклики на последнюю (часто – полярные) в формате от краткой рецензии до развернутой проблемной статьи. Не считая переводов, архивов, мистификаций и многого другого.

При этом рядом с подборкой маститого автора вполне мог быть опубликован героически выловленный из самотека опыт никому не известного стихотворца – возможно, вообще единственное достойное печати из созданного им за годы упорного литературного труда. Можно сколь угодно спорить о вкусах редакции, но в целом панорама получалась вполне репрезентативная. И закрытие «Ариона» скажется в первую очередь на детальности ландшафта: литературные генералы и майоры рассредоточатся по уцелевшим журналам, рядовую же массу останется лишь вынести за скобки. На смену срезу придет выборка, а интересующийся поэзией читатель вынужденно окажется в разреженном контексте (о штудировании читателем в попытке этот контекст восстановить литературных порталов и изданных на авторские средства сборников говорить всерьез как-то нелепо).

Вообще, задача литературного журнала, помимо формирования литературного пространства, еще и в – по возможности – добросовестном этого пространства представлении. В нынешней ситуации литературного перепроизводства сориентироваться во всей массе печатной продукции не под силу и профессиональному филологу. И роль редакционного отбора как некоего первичного фильтра трудно переоценить – если еще столетие назад толстый журнал знакомил читателя с новинками литературы, то теперь помогает в том числе избежать нежелательных знакомств – при разнообразии эстетических платформ и предпочтений художественно значимому произведению не миновать публикации не в одном, так в другом издании.

Сказанное представляется настолько очевидным, что и говорить об этом было бы неприлично, если бы в последнее время не стали активно раздаваться реплики об исчерпанности института толстых журналов в целом. Тем удивительнее, что реплики эти раздаются из стана критики – сегмента, без литературной периодики обреченного.

В качестве альтернативы предлагаются литературные блоги и книжные каналы на ютубе. Желание идти в ногу со временем, безусловно, похвально, хотя все это, конечно, очень напоминает слова персонажа советского оскароносца о том, что скоро не будет ни кино, ни театра, а одно сплошное телевидение. Да и за прогрессивной сменой формата угадывается попытка построения очередной альтернативной иерархии, что само по себе и не ново. Ново то, что базируется эта иерархия на легитимизации дилетантизма, пусть прямо и не называемого.

Простой пример. Большинство читающих эти строки узнает прогноз погоды не в урочный час в теленовостях, а из приложения в телефоне или на специализированном сайте. Однако во всех случаях прогноз основывается на данных, полученных профессионалами, меняется лишь формат ретрансляции этих данных. Можно, впрочем, ориентироваться и на самочувствие проверенной соседки – спину ломит к ненастью, нос чешется на вёдро. И предсказания эти вполне могут не уступать в точности сведениям Гидрометцентра. Вот только если прогноз не сбудется, предъявлять претензии будет несколько странно…

Профессионал отличается от дилетанта не тем, что безукоризненно компетентен или априори застрахован от ошибок, а степенью ответственности за свои действия. Коротко: с профессионала есть спрос.

К существующим толстым журналам, разумеется, тоже есть масса вопросов. Но вопросы эти не бессмысленны именно потому, что деятельность журналов относится к сфере деятельности профессиональной, предполагающей дискуссии и обязывающей к аргументированности тезисов.

Блогер же, ставя новомодного рэпера выше Пушкина, просто озвучивает частное мнение, а републикуя чудовищную графоманию за подписью Пастернака – демонстрирует искреннее заблуждение.