Коллектив авторов - Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Это вовсе не означает, что все авторы литературных постов – помешанные на хайпе невежды. Но само пространство блога автоматически уравнивает в правах обоснованное суждение и произвольную оценочность, тем самым упраздняя первое, а следовательно – необходимость знать историю вопроса, ориентироваться в контексте, анализировать факты, обладать элементарными представлениями о предмете… Окно Овертона не стоит на месте.

И взятки, как говорится, гладки. Потому что блогерам закон не писан. Если это не закон Даннинга-Крюгера.

…а корабль плывет.

В противостоянии между визуальным и вербальным искусством в последние десятилетия в мире и в отечестве выигрывает визуальное. Мир вокруг нас переполнен картинками: киношки, фотки, видео на любую тему на YouTube, реклама, бомбардирующая людей с телеэкрана и интернет-страниц, аватарки, смайлики, котики… Ежедневно люди переписываются в соцсетях и мессенджерах, и, как правило, эмоции и оценки выражаются не словом, а смайликом, гифкой. Не упрощается ли набор и качество эмоций от обозначения их однозначным, лишенным смысловых оттенков знаком? С появлением объективов в каждом смартфоне и смартфона в каждой руке люди перестали рассказывать – легче показать и скупо прокомментировать. Событие жизни, запечатленное в картинке, а не в слове, опускает человека XXI века на уровень предка, открывшего для себя наскальную живопись. Эти примеры столкновения визуального и вербального говорят не только о механизмах культуры в современном мире – они свидетельствуют об изменении механизмов сознания, вербального по своей природе, но, похоже, перерождающегося в визуальное.

В музейный мирок художественной словесности этот процесс ворвался не так бешено, но и здесь он ощущается. Не романы, а сериалы – подлинный эпос современности. Выходящие книги в интеллектуальных кружках обсуждаются с неизмеримо меньшим жаром, чем «Игра престолов» или «Мир Дикого Запада». Чтобы быть на острие времени, журнал «Новый мир» с прошлого года даже ввел специальную рубрику для обзоров сериальной кинопродукции. Современная книга, по которой не сняли фильм, какие бы премии она ни собрала, быстро пропадает с полки «хиты продаж»; и наоборот – после сериала по «Идиоту» или «Московской саге» эти романы выныривают с задних полок и вдруг начинают раскупаться.

Знаковые и обсуждаемые события литературной жизни минувшего лета – закрытие (так и хочется выделить это слово интернетовским капслоком) премий «Поэт» и «Русский Букер». Самое важное событие культурной жизни – выставка Banksy в ЦДХ. Граффити Banksy – яркий пример того, как произведение визуального искусства способно концентрировать смыслы и идеи. Но парадокс в том, что расшифровка и интерпретация этих изображений невозможны без вербализации, и, посетив выставку без использования аудиогида, вы увидите несколько десятков впечатляющих картинок, но не поймете этого художественного мира. Таким образом, происходит симбиотическое сращение, в котором кричащая визуальность – абсолютный синтез, а рефлексирующая вербальность – анализ.

Сделаем допущение, что искусство граффити и стрит-арт в целом – это главное, что вообще происходит сейчас в художественной деятельности. Главное в том смысле, который подразумевал Мандельштам, когда кричал о ворованном воздухе и произведениях, написанных без разрешения. Согласно законодательству развитых стран, в том числе и России, стрит-арт – это вандализм, то есть то самое искусство, созданное вопреки принятым филистерским нормам жизни.

И поэтому интересно задаться, казалось бы, нелепым вопросом: что текущая художественная словесность может перенять у стрит-арта?

Он не гнушается педалирования и стремится к максимизации зрительского аффекта, и в этом плане он всегда стоит перед чертой, за которой начинается агитплакат.

Он готов кричать на злобу дня. Он отважен и не боится ангажированности и радикализма. Он присвоил лозунг «Личное – это политическое», родившийся внутри второй волны феминизма, и научился совмещать интимность и социальность. Внутри него вспыхивают яркие личности и быстро уходят в расцвете сил, как и положено романтическим гениям. Последний пример такого типа художника – Павел Пухов (более известный под псевдонимом Р183), московский стрит-артер и акционист.

Стрит-арт обращен не только к личности, но и к восставшим массам. Высший пилотаж художника – раскрасить поезд метро, чтобы его увидели миллионы. В 2012 году литературно-критическая группа «ПоПуГан» выкладывала на YouTube ролики – стебные интервью с современными прозаиками. Герой одного из них, Дмитрий Данилов, поведал, что когда он станет мэром Москвы, то будет писать крупной прозой на заборах. В 2016 году в честь 450-летия Шекспира Британский совет и Московский метрополитен запустили на Филевской линии поезд «Шекспировские страсти», правда, раскрашен он был довольно безвкусно и катался всего полгода. Однако обе идеи ценны, продуктивны и требуют развития: дома в Камергерском переулке должны быть украшены не тошнотворно-розовенькими цветочками, а цитатами из «Доктора Живаго», и на стенах электричек тульского направления должно быть напечатано полное собрание сочинений Льва Николаевича.

В прошлый раз я писал об интерактивной литературе, ее перспективах и возможной интеграции искусства слова с технологиями. Для закоренелых консерваторов подобное развитие событий может показаться едва ли не богохульством, однако, как бы то ни было, литература при подобном сценарии все-таки продолжит существовать и даже, скорее всего, расширит свои границы. Куда большую опасность для литературы представляют роботы, уже давно научившиеся писать добротные романы и теперь, судя по всему, вышедшие на совершенно иной уровень, который мы, впрочем, пока вряд ли сможем оценить.

В декабре 2018 года Интернет заполонили мемы о человеке в костюме робота, которого один из главных российских телеканалов «Россия 24» едва ли не выдал за технологический прорыв нашего времени. Все это смешно и грустно, а если брать во внимание последнее известное достижение гонконгской компании «Hanson Robotics» – робота Софию, которая получила паспорт Саудовской Аравии и выступает на конференциях ООН, – то даже становится стыдно. Однако удивительно не то, насколько телевидение уже давно скомпрометировало себя, потеряв грань между адекватной реальностью и безумными сюрреалистичными сказками, а то, что этот случай даже афишировался рядом иностранных СМИ. При этом почему-то новость о том, что пару лет назад японский робот-писатель едва не выиграл одну из национальных литературных премий, прошла как-то практически незаметно.