Леонид Заика - Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Во время традиционного перед переброской ужина, на котором помимо них присутствовали Рейнхгардт и Ашенбренер, произносились тосты за успех предстоящего задания, за возвращение. Турусину запомнились последние слова Кракова, сказанные уже на аэродроме:

— Как приземлитесь в тылу Красной Армии, старайтесь попасть в армейский или фронтовой штаб. Там скажите, что прибыли от дяди Фани. Передайте все, что я вам говорил.

На этот раз в самолете группу сопровождал сам Ашенбренер: хотел, видимо, лично убедиться, что парашютисты выброшены в установленном месте.

А спустя несколько дней в зондеркоманду вернулась Надежда Робак. Она доложила о выполнении задания: квартиры подысканы, можно посылать новых агентов и радистов. Как мы уже знаем из документов контрразведки «Смерш», девушке было поручено передать Кракову письмо с предложением о сотрудничестве с советскими разведорганами. При этом предусматривалось на всякий случай и оговорка: если Краков откажется, Робак должна заявить, что проверяла своего начальника, насколько он предан немецко-фашистским властям. Но к оговоркам прибегать не пришлось. Правда, письмо вручить Надежда все же побоялась и уничтожила его, а содержание передала Кракову на словах.

Вскоре возвратились Расторгуев и Турусин. О том, что происходило с ними в нашем тылу, рассказывают документы «Смерша». Вот одно из донесений в Москву:

«Начальнику Главного управления контрразведки «Смерш» комиссару государственной безопасности 2 ранга В. Абакумову 24 июня 1944 года.

Докладная записка

О зафронтовой работе Управления контрразведки «Смерш» 3-го Украинского фронта за период с 1.10.43 г. по 15.6.44 г.

Зафронтовая работа за отчетный период велась в направлении внедрения агентуры в действовавшие против нашего фронта разведывательные и контрразведывательные органы противника. До конца 1943 года против фронта действовали абвергруппы 103, 203, 303. Для внедрения в эти органы нами были введены в тыл противника агенты (идет перечисление).

В Абвергруппе-203 в то время уже имелись внедренные наши агенты Расторгуев Михаил Александрович, Турусин Георгий Дмитриевич, Робак Надежда Петровна.

Турусин, будучи переброшен в наш тыл, явился к нам с повинной и дал откровенные показания о себе и других агентах. Выполнив наше задание, завербовал в нашу пользу трех агентов Абвергруппы-203, которые впоследствии при заброске их на нашу сторону добровольно явились к нам. При его участии также задержаны выброшенные вместе с ним еще три агента-диверсанта. Турусин также собрал ценные сведения о сотрудниках и агентах абвергруппы.

Расторгуев — также бывший агент Абвергруппы-203, явившийся к нам с повинной. Вместе с Турусиным с санкции ГУКР «Смерш» в сентябре прошлого года введен в тыл противника для проведения зафронтовой комбинации по вербовке одного из сотрудников германской разведки. Наше задание выполнил, завербовал этого сотрудника и трех агентов. Будучи вторично заброшенным в наш тыл, лично привел в наши органы своих напарников — трех диверсантов. По его материалам Управлением «Смерш» 2-го Укр. Фронта арестованы два агента Абвергруппы-203. Собрал исчерпывающие сведения о 14 агентах и 10 сотрудниках Абвергрупп 203 и 204.

Робак Надежда Петровна, являясь агентом Абвергруппы-203, в конце июля 1943 года была выброшена на парашюте в тыл войск нашего фронта вместе с двумя разведчицами. Добровольно явилась к нам и сообщила подробные сведения о своей связи с немецкой разведкой и других агентах. В 1943 году по ее материалам нами были арестованы 4 разведчицы Абвергруппы-203, оставленные на оседание в Донбассе для сбора разведывательных данных и проникновения в ряды Красной Армии. Так же, как и Расторгуев, с санкции ГУКР «Смерш» 22 сентября 1943 года введена в тыл противника для вербовки сотрудника германской разведки. Наше задание выполнила, и завербованный ею сотрудник разведоргана организовал переброску агентов Абвергруппы-203 так, что они попадали в руки советской контрразведки. Начальник управления контрразведки «Смерш» 3-го Украинского фронта генерал-майор Ивашутин».

Если судить по этому документу, контакт между советской военной контразведкой и сотрудником германской разведки налажен. Фамилия Кракова не упоминается. Но почему нет фамилии, а фигурирует аноним? Об этом мы узнаем очень скоро. В дальнейшем с каждым новым витком событий заслуги всё откровеннее будут списываться с «сотрудника разведоргана» и записываться на других личностей — оперработников «Смерша». Всё будет представлено таким образом, что именно они обнаружили, выявили, обезвредили, внедрили. И уже ни слова о том, кто всякий раз сам отдавал свою голову в чужие руки, советуя подчиненным явиться с повинной сразу после приземления за линией фронта. Даже непрофессионалу ясно, что в докладе должно бы говориться не об успешной вербовке, а об установлении тесного сотрудничества с Краковым, поскольку вся инициатива с самого начала исходила только от него. Впрочем, продолжим следить за развитием событий в хронологической последовательности.

Итак, из приведенного документа со всей очевидностью следует, что некий «сотрудник германской разведки» организовал дело так, что его подчиненные после заброски их в советский тыл для проведения диверсий, вместо этого прямиком шли в «Смерш». Полозов-Краков поставил дело на поток. Опираясь на новых помощников, он комплектовал диверсионные группы таким образом, что в каждой из них оказывался кто-либо из уже работавших на советскую контрразведку или те, кто были готовы сдать диверсантов в руки «Смерша».

Случалось, что до заброски очередной группы наша контрразведка знала почти все о каждом из диверсантов и задерживала их тут же, на месте приземления. Кое-кто из задержанных после соответствующей обработки возвращался обратно с докладами о якобы проведенных диверсиях: пущенных под откос поездах и взорванных складах, привозил разведывательную дезинформацию. И то, и другое обязательно «подтверждалось» потом самыми авторитетными советскими источниками: сводками Совинформбюро, хроникой центральных газет. Тем самым создавалась видимость успешной деятельности группы Кракова в интересах немецкого командования. Он заметно вырос в глазах своего начальства. И не только. С ним теперь советовались немецкие офицеры, ему предлагали повышение по службе.

Несмотря на то, что в документах советской контрразведки тех лет фамилия Кракова среди сотрудничавших с нею лиц не фигурирует по причинам, о которых догадаться не так уж сложно, в архивах КГБ СССР зафиксирована вся его деятельность в пользу Отечества. Правда, в агентурных делах других людей.