Леонид Заика - Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Подписано удостоверение Куликом и Тюляевым.

Солидно, ничего не скажешь. И все это нужно было для того, чтобы «похитить» 85 тыс. рублей, о которых говорится в записке Мехлиса? Не будем торопиться. Не в деньгах счастье — это давно известно каждому умному человеку.

Сначала прочитаем докладную самого Санадзе тому самому Тюляеву после возвращения из Тбилиси. Да, кстати, документ сей по какой-то причине помечен грифом «секретно»:

«На основании Вашего личного распоряжения, Маршала Союза Героя Советского Союза тов. Кулик Т.Н., мною отпущено продовольственных товаров с отправкой на Южный фронт, в Московский и в район Темрюка отправлены следующие продукты:

1. Ростов-Дон через т. Некрасова 56-й и 9-й армиям на сумму согласно накладной… Руб. 13.600-00

2. 26.XI — самолетом Маршала… Руб. 2300-00

3. Самолетом 14/1 — через майора Валенщикова в направлении Москвы… Руб. 4500-00

4. Питание Маршала Советского Союза с 9/Х по 25/ХІ, а также его адъютанта… Руб. 4500-00

5. Отправление вагоном Маршала Советского Союза в направлении Москвы груза из Сочи 10/ХІІ.41… Руб. 30.775-00

6. То же из Краснодара (накладная № 2341)… Руб. 23.000-00

Всего…. Руб. 80.231-00

Указанная сумма числится по дебиторской задолженности, прошу Вашего указания и распоряжения, за счет каких средств и статей списать указанную сумму…».

Да, недешево обходились стране маршалы и их адъютанты. Это сколько же оружия, боеприпасов, керосина, столь необходимых воюющей армии, можно приобрести на прокученные маршалом деньги?

Страшно представить, что, возможно, и другие представители Ставки, маршалы в каждой командировке делали то же самое. И какие же суммы мы узнаем, если открыть документы из засекреченных папок спецхранов «Смерша» и КГБ? Какая же казна в состоянии выдержать такое в военную пору? Наша, судя по всему, выдерживала. Вот еще одна из причин наших горьких и непростительных неудач в первые дни, недели, месяцы войны. Сколько прекрасных людей погибло из-за нехватки оружия, боеприпасов, горючего, из-за лихоимства одних и беспечности других, от голода и холода! А в это время в глубоком тылу маршальши обжирались черной икрой, запивая ее коньяком самого высшего качества.

Да-да: кому война, а кому мать родна…

Но если уж мы хотим знать правду, так надо ее знать всю. И нам нечего стыдиться знания истины. Это им надо стыдиться, призывающим к всеобщей и абсолютной социальной справедливости. Думать одно, говорить другое, а делать третье — то, что определяет уровень общественного благополучия и комфортности, в ущерб остальным.

Старший адъютант маршала подполковник Г.А. Валюшкин рассказывал следователю:

«Маршал Кулик вылетел в Ростов из Москвы 11 октября 1941 года и находился там до 9 ноября, после чего мы полетели в Краснодар… Вместе с председателем облисполкома Тюляевым и своим адъютантом майором Кана-шевичем и ст. лейтенантом Новиковым маршал поехал в Тамань и далее в Керчь, а я 10 ноября по распоряжению Кулика Т.Н. на его самолете (который был за ним закреплен из ГВФ еще в Москве и на котором мы летели из Москвы) полетел в Свердловск.

В Свердловске находилась в то время эвакуированной жена маршала и моя семья. Посылая меня в Свердловск, маршал разрешил мне побыть у своей семьи дня три, а потом возвратиться самолетом же в Краснодар и привезти туда жену маршала. Расчет был такой, что, пока я летаю в Свердловск и обратно, пройдет дней 6-7, за которые сам маршал успеет закончить свои дела в Керчи, и возвратится в Краснодар, и там встретит свою жену. Однако вышло иначе. От Краснодара до Свердловска я летел фактически 13 суток, так как по условиям погоды самолет с ряда аэродромов по целым дням не выпускали.

В Свердловск я прилетел числа 23–24 ноября. Числа 27-го я собрался лететь в Краснодар, как мне и указано было маршалом, но 27-го узнал из телефонного разговора Жигарева (Жигарев П.Ф. — главный маршал авиации) с женой, которая была в Свердловске, что маршала вызывают в Москву, и поэтому решил остаться в Свердловске и ждать указания.

Примерно числа 28-го или 29.XI маршал из Москвы уже позвонил мне, что он едет в Тихвин, а мне пока оставаться в Свердловске и ждать указаний.

В Москву я возвратился 28.XII, уже после того, как маршал прибыл из Тихвина, и с тех пор из Москвы никуда не выезжал. При возвращении в Москву я привез сюда и жену маршала.

Когда я летел из Краснодара в Свердловск, то маршал просил предоблисполкома Тюляева послать что-нибудь туда своей семье, что Тюляев и сделал. В самолет ко мне было загружено 7 ящиков яблок, ящик колбасы, 2 ящика кефали, мука, крупа, масло, сахар и еще ряд продуктов. Какова была стоимость этих продуктов, я не знаю, не знаю также, платились ли за них деньги. Отправку по указанию Тюляева производил некто Санадзе, какой-то работник военторга.

В отношении остальных продуктов, полученных для маршала, ничего сказать не могу. В курсе этих вопросов должен быть адъютант Канашевич, который и занимался во время командировки маршала хозяйственными вопросами».

Уничтожать людей можно по-разному. Силой оружия. Голодом. Жаждой. Постоянным внушением никчемности существования… А можно и совсем иезуитским способом, медленно, шаг за шагом лишая человека веры — в святое, непреложное. Смотрите, идет тяжелая война, полгода почти идет. Страна в страшной разрухе, люди уже начинают гибнуть от голода. Город за городом захватывает враг. Под угрозой потери весь юг страны. И в эти-то напряженнейшие, бессоннейшие для простого люда дни и ночи маршал Кулик, заместитель наркома обороны, представитель Ставки Верховного Главнокомандования, находит время, возможности и совесть, чтобы заниматься выбиванием деликатесов, названий которых даже офицеры, не говоря уже о солдатах, и в мирное-то время не слыхивали. И отправляет их любимой женушке на персональном самолете, да еще с сопровождающим офицером ддя доставки прямо на дом, дабы не обременять ее никакими заботами. Она, бедная, совсем, поди, отощала без икры, коньяка, балыков и прочих разносолов.

Конечно, техническая сторона дела маршала не волновала. Для этого (и за счет этого) существовали другие.

«В октябре месяце я отправлял семью маршала в Свердловск, а оттуда с вагоном по указанию маршала прибыл в Ростов 8.XI, — рассказывал майор М.Е. Канашевич. — Туда же 9.XI прибыл Кулик, с которым я находился до его отъезда в Москву.

Никаких закупок продуктов для Маршала в Краснодаре я не производил, но знаю, что в бытность там маршал вел разговор с председателем крайисполкома Тюляевым, чтобы он отпустил продуктов для него. Разговора при этом об оплате не шло, на просьбу Кулика Тюляев лишь ответил «организуем», поэтому когда маршал, окончив дела в Краснодаре, улетел в Москву, а я сюда возвратился с вагоном, по распоряжению Тюляева он был для Кулика загружен продуктами: муки белой 3 мешка стандартных, по мешку риса, гречневой крупы, ящиков 40–50 мандарин, свыше 1000 шт. лимонов, орехов 5 мешков, коньяку 200 бутылок, портвейна 100 бут., шампанского 10 бут., колбасы украинской килограммов 40–50, копченой колбасы столько же примерно, сахару мешок, баранины и свинины точно не знаю, но не меньше 200–250 кг., икры зернистой 18 банок, паюсной — кило 20–25, рыбы кефали 2 ящика. Кроме того, были конфеты, чай, компоты разных сортов, варенье — килограммов 40 и прочие продукты, в общем, вагон был загружен почти полностью…