Леонид Заика - Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Сегодня во многих материалах кронштадтские события представлены так, будто решительное выступление матросов было сразу же подавлено силой. Объективности ради следует признать, что власть поначалу все же стремилась избежать кровопролития. То, что к мятежникам прибыли сам председатель ВЦИК РСФСР — руководитель высшего органа исполнительной власти страны и комиссар Балтийского флота, которые пытались снять напряженность, решить дело миром, убедительное тому свидетельство.

Да, обстановка была сложной. В стране царила разруха, стояли заводы, фабрики. В ряде губерний происходили волнения, а на Тамбовщине полыхала самая настоящая крестьянская война. Ко всему добавились безработица и острая нехватка продовольствия. К слову сказать, красноматросский паек на флоте был куда сытнее того, что получали питерские рабочие.

Руководством страны осуществлялись срочные меры по выходу из глубокого кризиса. На начало марта был назначен X Съезд партии, на котором намечалось провозгласить НЭП, заменить принудительное изъятие хлеба у крестьян (грабительскую продразверстку) продовольственным налогом. Однако отдача от введения этих мер ожидалась не сразу.

Ситуация на Балтфлоте становились неуправляемой. Даже известие о снятии с должности Федора Раскольникова, утратившего авторитет в матросской среде и фактически не управлявшего флотом, не внесло ожидаемого успокоения. Последней каплей, перевесившей чашу терпения матросов, стало известие о произведенных в Петрограде арестах лиц, обвиненных в причастности к организации мятежа. Эти люди, как и ряд ранее задержанных, были объявлены заложниками.

На другой день после отъезда Калинина на линкоре «Петропавловск» Кузьмин попытался еще раз разъяснить смысл принимаемых мер, не допустить превращения противостояния в настоящий мятеж. И опять они с Васильевым не сумели успокоить людей. Едкими репликами Васильева заставили замолчать, а Кузьмина и вовсе окончательно вывели из себя. Его не очень, мягко говоря, интеллигентное выступление дало обратный эффект: тут же, в зале собрания он и Васильев были арестованы и отправлены под конвоем в камеры. Вместе с группой других арестованных коммунистов они были объявлены заложниками, а революционный комитет восставших вынес постановление об их расстреле. Таким образом, власть в крепости перешла в руки сформированного мятежниками ревкома. Кронштадтский мятеж начал свой жестокий отсчет.

Восставшие направили в Петроград очередных делегатов для переговоров с властью. Но, похоже, время уступок закончилось. Парламентеров арестовали. Тем самым кронштадтцам дали понять, что теперь никаких переговоров с ними не будет, они должны прекратить мятеж, иначе он будет подавлен силой.

Комендантом тюрьмы был один из выступавших на Якорной площади — матрос Шустов. Был он поначалу мягок и снисходителен к арестованным большевикам, особенно к Кузьмину. Но постепенно режим ужесточился, и опять-таки особенно по отношению к нему.

Первая попытка овладеть морской крепостью оказалась неудачной. Можно предположить, что власть рассчитывала взять крепость и восстановить в Кронштадте порядок без боя. Иначе чем объяснить тот факт, что против 27-тысячного гарнизона, имевшего два линкора, множество других боевых кораблей, около полутора сотен орудий и свыше сотни пулеметов, по льду Финского залива льду шли всего около трех тысяч красноармейцев. Видимо, не думали, что мятежные матросы станут стрелять по своим. Но крепость встретила красноармейские колонны орудийным и пулеметным огнем. Среди красноармейцев было много убитых и раненых.

Отступив, власть стала форсированно готовить вооруженное подавление мятежа. Положение дел складывалось так, что дальше медлить было нельзя. Обе стороны сознавали, что как только Финский залив освободится ото льда, это исключит возможность использования пехоты и кавалерии в операции по занятию острова. А для отражения морской атаки Кронштадт располагал большими силами. Опасность потери важного острова-крепости стала для Советской Республики реальной.

В Петрограде было введено осадное положение, проведена партийная мобилизация, воинские части усилили коммунистами и комиссарами. Командовать новой группировкой войск назначили самых авторитетных полководцев Гражданской войны — П.Е. Дыбенко, В.К. Путну, И.В. Тюленева, Я.В.Фабрициуса,И.Ф. Федько. Во главе 45-тысячного красного войска поставили Тухачевского. Этот слыл новатором в части применения нетрадиционных методов ведения боевых действий по усмирению собственного народа. Именно в войсках, которыми он командовал, позади боевых порядков красноармейцев впервые появились вооруженные пулеметами т. н. заградительные отряды, в задачу которых входило стрелять по своим в случае оставления ими оборонительных позиций и отступления. Ему же принадлежит заимствованная у германцев (у них он был в плену) идея применения удушающих газов, которую он осуществил при подавлении крестьянского бунта на Тамбовщине. Так что ничего хорошего не ожидало и восставших матросов.

Осложнение обстановки тотчас отразилось на судьбе арестованных — Кузьмина и его товарищей. Как только мятежники узнали о предстоящем штурме Кронштадта войсками 7-й армии под командованием Тухачевского, комендант тюрьмы Шустов не без злорадства объявил Кузьмину и другим заложникам, что решение ревкома об их расстреле будет приведено в исполнение. По указанию Шустова с арестованных сняли сапоги, обещали дать на лапти рваные шинели, но так и не дали. И комиссар Балтийского флота последние дни своего тюремного заточения был босиком. Босиком пошел на расстрел, но оказалось — в бой.

Чтобы прояснить дельнейшее развитие событий, роль в них человека, о котором идет речь, придется сделать небольшое отступление. По воспоминаниям самого Николая Николаевича, по архивным документам, можно проследить некоторые интересные его наблюдения, полунамеки, предположения. Они представляют интерес не только потому, что сделаны участником событий, но еще и потому, что принадлежат человеку образованному, многоопытному, поднаторевшему в политической борьбе, конспиративной работе, привыкшему верить, надеяться до конца и оттого, наверное, чаще побеждать, чем проигрывать.

Мятеж, считал он, не был мгновенной вспышкой, а тщательно и продуманно готовился. Об этом говорили многие факты. Например, в гарнизонном клубе Кронштадта в конце 1920 — начале 1921 года особенно активизировалась кружковая работа. В феврале число занимающихся пением, музыкой, рисованием доходило до ста человек. И именно здесь позже оформится и открыто заявит о себе руководящий орган мятежа — Временный революционный комитет во главе с С.М. Петриченко. По убеждению Кузьмина, основным действующим лицам мятежа практически до последнего момента удавалось оставаться в тени, что лишь подтверждает серьезность их намерений. Нити тянутся дальше. Куда?