Ребекка Солнит - Мужчины учат меня жить [litres]

Убийцу из Айла-Виста не раз называли «девиантом», словно бы подчеркивая, что он ничуть не похож на всех нас. Но примеров такого насилия полно везде, и особенно оно заметно в условиях пандемии ненависти к женщинам и агрессии против них. В конечном итоге именно такие споры о том, чем считать мужское стремление убивать, могут стать переломным моментом в истории феминизма: здесь всегда шла и продолжает идти битва за право называть и определять, говорить и быть услышанной. «Битва за рассказ» – так называют этот спор в Центре нарративных стратегий (Center for Story-Based Strategy), ведь победа или проигрыш во многом зависит от того, каким языком и каким нарративом вы пользуетесь.

В 2010 году медиа-критикесса Дженнифер Познер так сказала о другой резне, учиненной мужчиной-женоненавистником: «Мне до смерти надоело, что раз за разом приходится писать в разных вариациях одну и ту же статью или пост для блога. Но приходится – ведь суть всех этих преступлений есть насилие по гендерному признаку. Если оставить этот мотив без внимания, мы не только не сможем явить полную и точную картину событий, но и сами лишимся возможности анализировать. Также мы утратим контекст, необходимый для того, чтобы понимать природу насилия, распознавать предупреждающие „звонки“ и принимать меры, чтобы избежать подобных трагедий в будущем». Убийца из Айла-Виста стрелял и в женщин, и в мужчин, но главной его целью, похоже, были именно женщины. Очевидно, он решил, будто секса у него нет из-за неадекватности девушек, которые якобы что-то ему должны. Так он рассуждал, жалея себя и чувствуя себя ущемлённым в правах.

Отец одного из погибших, Ричард Мартинес, выступил на национальном телевидении с проникновенной речью, требуя ввести контроль за оборотом оружия и обвиняя в бесхребетности политиков, поддавшихся лобби производителей оружия. Рассуждал он и о более широких причинах сложившейся плачевной ситуации. Много лет Мартинес был государственным защитником в округе Санта-Барбара, так что на его памяти было множество случаев насилия против женщин, несанкционированной стрельбы и психических заболеваний – в этой сфере подобное неизбежно. Как и мать Кристофера Майклза-Мартинеса, заместительница окружного прокурора, он хорошо знал, что творится на подотчетной им территории, еще до того, как они потеряли детей. Причиной бесконечной череды проблем были оружие, токсичная маскулинность и необоснованные претензии, но также и нищета, стереотипы и привычка решать эмоциональные проблемы в стиле фильмов-боевиков. А прежде всего – ненависть к женщинам.

Как утверждает одна из участниц феминистского дискурса, последовавшего за этими событиями, одна девушка под ником «Кей» решила запустить в Твиттере хэштег #YesAllWomen («#ДаВсеЖенщины») в субботу после трагедии. (После этого она подверглась нападкам и была вынуждена выйти из публичной дискуссии.) К вечеру воскресенья по всему миру появилось полмиллиона твитов с тегом #yesallwomen. Словно прорвало плотину. Возможно, так и случилось. Этот хэштег подразумевает, с каким адом и ужасом приходится сталкиваться женщинам, и критически обыгрывает стандартный мужской ответ на заявления женщин об угнетении: «Not all men» – «не все мужчины (такие)».

Точно так же мужчины говорят: «Ну я же не такой», – или переводят тему разговора с реальных трупов, жертв, агрессоров – на защиту зоны комфорта окружающих мужчин. Как сказала мне одна возмущенная женщина – «Ну и чего они хотят? Конфетку за то, что не бьют, не насилуют и не угрожают?» Женщины постоянно находятся в страхе насилия и убийства. Иногда это важнее, чем забота о чувствах мужчин. Или, как написала пользовательница Твиттера Дженни Кью: «Конечно же, #NotAllMen – не все мужчины – мизогины и насильники. Дело же не в этом. Дело в том, что все женщины – #YesAllWomen – постоянно боятся тех, кто ими является».

Многие женщины (и мужчины тоже – но в основном женщины) оставляли хлесткие, блестящие комментарии.

• #YesAllWomen – потому что стоит мне написать твит о феминизме, как я начинаю получать угрозы и скользкие мерзости. Я не должна бояться говорить вслух.

• #YesAllWomen – потому что гораздо больше мужчин возмутилось этим хэштегом, чем тем, что происходит с женщинами.

• #YesAllWomen – потому что если ведешь себя с ними вежливо, то «заводишь», а если слишком грубо – рискуешь нарваться на насилие. И в любом случае ты сучка.

Потрясающий был момент: волна прокатилась по всем соцсетям, в том числе появились миллионы постов и в Фейсбуке, и в Твиттере. Последнее очень важно, потому что именно в Твиттере женщинам, заговорившим вслух, чаще всего начинают поступать угрозы изнасилования и убийства. Как пишет Астра Тейлор в своей новой книге «Люди в Интернете» (The People's Platform), свобода слова используется как аргумент в защиту агрессивных высказываний, которые сами по себе пытаются отменить чужую свободу слова, заставить других испугаться и замолчать.

Видная современная феминистка Лори Пенни пишет: «Когда появились новости об убийствах, когда в цифровой среде начали их осмысливать и обсуждать, я чуть не написала редактору с просьбой о коротком отпуске, поскольку получила несколько особенно диких угроз изнасилования и жутко испугалась. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Но вместо этого я в тоске и в ярости пишу сейчас эти строки. Не только от имени жертв бойни в Айла-Виста, но и потому, что идеологию и речь новых мизогинов продолжают воспринимать как что-то обыденное… Меня достали требования посочувствовать насильникам, звучащие всякий раз, стоит мне попытаться заговорить о жертвах, живых и мертвых».

В 1963 году вышла знаменитая книга Бетти Фридан «Загадка женственности», где она пишет: «Эта безымянная проблема – а именно то, что женщинам в Америке не дают полностью реализовывать свой человеческий потенциал, – гораздо сильнее сказывается на физическом и душевном здоровье нации, чем любая известная науке болезнь». В последующие годы упомянутая проблема получала разные названия – мужской шовинизм, а затем сексизм, мизогиния, неравенство, угнетение. Выход видели в «освобождении женщин», «эмансипации», «феминизме».

Сейчас эти слова поистрепались, но тогда были свежи как никогда. С момента выхода манифеста Фридан феминизм продвинулся вперед отчасти за счет того, что давал имена разным явлениям. К примеру, термин «сексуальные домогательства» (sexual harassment) зародился в 70-х, впервые был использован в юридической среде в 80-х, был признан Верховным судом США в 1986 году, а широкую популярность получил тогда, когда в 1991 году Анита Хилл решилась выступить против своего бывшего начальника Кларенса Томаса, баллотировавшегося в члены Верховного суда. Следственная группа, состоявшая из одних мужчин, отнеслась к Хилл насмешливо и агрессивно, а немало мужчин – членов Сената и других организаций даже не поняли, что в этом такого, когда начальник говорит тебе сальности и требует сексуального обслуживания. Или просто заявили, что такое невозможно в принципе.