Ребекка Солнит - Мужчины учат меня жить [litres]

А чего стоят таблоиды, бдительно следящие за фигурой и личной жизнью женщин-знаменитостей, постоянно уличающие их в том, что они слишком толстые, слишком тощие, слишком секси, недостаточно секси, слишком одинокие, все еще не родили детей, упустили шанс родить детей, родили детей, но не вскармливают их как положено, – всегда исходя из предположения, что каждая из этих женщин стремится быть не великой актрисой, певицей, правозащитницей или искательницей приключений, а прежде всего женой и матерью. Давайте-ка обратно в ящик, дамы-знаменитости. (В модных и женских журналах вам на все лады будут рассказывать о том, как самой прийти к этим целям или как смириться со своими недостатками в этой сфере.)

В замечательной книге Фалуди, вышедшей в 1991 году, говорится: «И все же, невзирая на любые неприятные проявления „отдачи“… женщины не сдаются». Консерваторы отчаянно борются за сохранение своих позиций. Изо всех сил стараются они вернуть тот мир, который никогда не был таким, как им представляется (а если и был, это происходило за счет всех людей – абсолютного большинства нас всех, – которые вынуждены были исчезнуть, вернуться в «шкаф», на кухню, в сегрегированные пространства, в невидимость, в безмолвие).

Благодаря демографическим изменениям такая консервативная картина мира стала невозможной: США не бывать больше преимущественно «белой» страной. Кроме того, не будем забывать о том, что джинны не вернутся в бутылки, квир-люди не хотят больше «в шкаф», а женщины не собираются сдаваться. Идет война, но, на мой взгляд, мы не проигрываем, даже если в ближайшее время нам не светит однозначная победа. Из одних битв мы выходим победительницами, другие завязываем сами; у одних женщин все получается, а другие страдают. И ситуация продолжает меняться – иногда весьма интересным и многообещающим образом.

Женщины – это вечная тема. Точно такая же, как угнетение, подчинение или даже угнетенные нации. Статей о том, счастливы ли мужчины, или о том, почему и их браки иногда рушатся, или о том, хороши ли их тела, даже тела кинозвезд, довольно мало. Именно мужчины – это тот гендер, что совершает абсолютное большинство преступлений, в том числе жестоких. Они же совершают больше всего самоубийств. Американцы хуже американок учатся в колледже; их в большей мере, чем женщин, затрагивает нынешний экономический спад. Казалось бы, интересный предмет для изучения!

Думаю, что будущее явления, которое уже не назовешь феминизмом, должно подразумевать большее внимание в сторону мужчин. Целью феминизма было и остается изменение всего человеческого мира. Многие мужчины поддерживают это движение, но теперь оно выгодно им самим. То, каким образом мужчинам вредит текущее положение дел, – это богатейшая почва для размышлений. Не менее интересно было бы понять, кто они – эти мужчины, совершающие большую часть насилия, угрожающие, ненавидящие – карательный отряд добровольческой полиции, – и что за культура стоит за ними. Быть может, этим вопросом уже занялись. В конце 2012 года огромный резонанс получили два изнасилования – групповое нападение на Джиоти Сингх в Нью-Дели и случай в Стьюбенвилле, когда подростки совершили изнасилование, повлекшее за собой смерть жертвы. Именно тогда я впервые увидела, как на повседневную агрессию к женщинам реагируют примерно как на суд Линча, гомофобию и другие преступления на почве ненависти. Ее сочли явлением распространенным и совершенно неприемлемым, утверждая, что бороться с проблемой нужно на системном уровне, не только в индивидуальном порядке. Всегда считалось, будто изнасилования – это единичные акты, обусловленные ненормальностью насильников (или естественными, неконтролируемыми порывами, или поведением жертвы), но не системное явление, причины которого коренятся в культуре.

Теперь все изменилось. Широко разошелся термин «культура изнасилования». Он означает, что отдельные преступления обусловлены массовыми культурными особенностями, и бороться нужно – и можно – и с тем, и с другим. Впервые это выражение использовали феминистки 70-х, но в широкий оборот оно вошло с возникновением в 2011 году «маршей шлюх», направленных на борьбу с виктимблеймингом (обвинением жертв).

Началось все с того, что в одном из университетов Торонто полицейский обратился к студенткам с лекцией о безопасности, призвав их не одеваться как шлюхи. Совсем скоро марш шлюх приобрел международный масштаб. Молодые сексуально одетые девушки стремились вернуть себе место в общественных пространствах (примерно как в ходе акций «Вернем себе ночь» в 80-х, но в этот раз было больше помады и меньше одежды). Молодые феминистки – это фантастика: умные, храбрые, остроумные, выступающие за права и за собственное место. Именно они творят историю.

Комментарий полицейского насчет «шлюх» был частью дискурса, в рамках которого безопасность девушек предполагалось обеспечить за счет их возвращения «в ящик» (туда не ходи, этого не делай), а не за счет того, чтобы призвать парней не насиловать. Это – часть культуры насилия. Но возникло общенациональное движение, созданное в основном студентками колледжа, многие из которых пережили насилие в учебном заведении, и оно помогло изменить подход к подобным инцидентам. Появилось и движение против эпидемии насилия в армии, позволившее сделать реальные шаги к изменению ситуации.

Феминизм нового времени помогает видеть проблемы под новым углом, и это, пожалуй, стало возможно лишь в результате столь многочисленных перемен. Исследование изнасилований в Азии приводит, в том числе, к тревожным выводам о массовом характере этих преступлений, но одновременно предлагает термин «право на секс», помогающий объяснить, почему насилуют так много. Авторка отчета, докторка Эмма Фулу говорит: «Им казалось, что они вправе заняться с женщиной сексом независимо от ее желания». Иначе говоря, у самой женщины никаких прав нет. Откуда они это взяли?

В 1986 году писательница Мари Шир сказала: «Феминизм – радикальная идея о том, что женщины – это люди». И эта идея до сих пор принята не везде, но тем не менее процесс идет. Дискурс меняется – и это вдохновляет. Как вдохновляет и то, что в рядах сторонников феминизма все больше мужчин. В принципе, они были всегда. Когда в 1848 году в городке Сенека-Фоллз прошла первая конвенция по правам женщин, тридцать два из ста подписавших ее манифест, близкий по духу Декларации независимости, были мужчинами.

Феминизм по-прежнему считали женским делом. Но, подобно расизму, мизогинию никогда не искоренить силами одних лишь ее жертв. Мужчины «в теме» понимают, что цель феминизма – не ущемить в правах их пол, а помочь освободиться всем нам. Нам еще много от чего предстоит освободиться – скажем, от системы, где поощряется конкуренция, безжалостность, недальновидность и грубый индивидуализм, системы, разрушающей окружающую среду и поддерживающую бездумное потребление; одним словом, от капитализма. Он воплощает худшие проявления мачизма, одновременно разрушая лучшее, что есть на земле. Многие мужчины хорошо вписываются именно в эту систему, но никому из нас от этого не лучше. Вспомним такие движения, как мексиканская сапатистская революция, у которой была в том числе феминистская, а также экологическая, экономическая повестка, планы по улучшению жизни коренных народов Америки и другие идеи. Возможно, таково и есть будущее феминизма – в нем не один только феминизм. Или даже его настоящее: в 1994 году появилась Сапатистская армия народного освобождения, действующая и по сей день. Есть множество и других проектов, призванных помочь нам вспомнить, кто мы такие, чего хотим и как бороться за желаемое.