Михаил Трофименков - Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда

Местные правоохранители били все рекорды коррумпированности. Об окружном прокуроре Фиттсе речь уже шла. Шеф полиции Джим Дэвис — клоун, разгуливавший с двумя шестизарядными револьверами напоказ, — торговал значками детективов по пять долларов за штуку. Мэр Фрэнк Шоу хвастался прессе, что победил на выборах благодаря плутовству.

Отпетые головорезы Багси Сигел и Лаки Лучано входили в голливудский свет, крутили романы со звездами: такой роман в 1935-м стоил жизни актрисе Тельме Тодд. Гарри Кон одолжил у Лонги Цвильмана, «короля» Нью-Джерси, пол-лимона, чтобы выкупить у родного брата его долю Columbia. Личным букмекером Кона был Джонни «Красавчик» Роселли, представлявшийся продюсером. MGM — пополам с мафией — владела борделем, где клиентов привечали двойники Марлен Дитрих, Джинджер Роджерс и Джоан Кроуфорд.

Перед самым заключением в 1931-м Аль Капоне созвал совещание на тему «колонизации» Лос-Анджелеса. Его дочь вспоминала: в интересе Меченого к «фабрике грез» было нечто трогательное. Его жена, страстная синефилка, непрестанно зудела: «Почему бы нам не войти в этот бизнес, чтобы я могла со всеми познакомиться».

Но идея оседлать «киновертикаль» — симбиоз производства и проката — и стать фактором социально-политических отношений в Голливуде мафии до 1934 года в голову не приходила.

Порядка ради Брауна и Байоффа наказали — конфисковали половину куша, но расстроиться они толком не успели. За сообразительность им доверили руководство голливудским проектом.

В июне 1934-го на съезде МОТР в Луисвилле, штат Кентукки, Брауна безальтернативно (два соперника взяли самоотвод) избрали его главой (в октябре 1936 года его выберут еще и вице-президентом Американской федерации труда). Солидности кандидату Брауну прибавляла свита, состоявшая из пяти парней, каждый из которых был ходячей агитацией в его пользу.

Одному из них — Роберту «Большому Бобу» Маккеллогу — молва приписывала участие в 1926-м в расстреле трех человек на пороге подпольного бара на окраине Чикаго. Ничего экстраординарного в тройном убийстве по тем временам не было, но среди жертв оказался помощник окружного прокурора, потомственный юрист Уильям Максвиггин, ослепительно и стремительно восходящая звезда правосудия. В свои 26 лет Максвиггин уже заслужил почетное прозвище Вешатель, добившись за восемь месяцев семи смертных приговоров, однако же, как выяснилось в момент его смерти, проводил свободное время в плохой компании и в плохих местах.

Возглавив МОТР, Браун первым делом назначил Байоффа «смотрящим» за Калифорнией с зарплатой 22 тысячи в год.

Мафия возлагала на кино такие надежды, что, расчищая территорию для Брауна, готова была принести в жертву старых заслуженных бойцов.

В Чикаго прибыла зондеркоманда. 4 февраля 1935 года автомобиль с автоматчиками подрезал машину Мэлоя. Говорят, решение о его ликвидации руководство мафии принимало со слезами на глазах: старину Тома все искренне любили, но кинопроект был строго централизован, ставки неимоверно возросли, а Мэлой свой профсоюз никому бы не отдал.

На наследство Мэлоя претендовал Остерберг, но недолго. 13 мая он стоял с женой и телохранителем на перекрестке, когда рядом с ними резко затормозила машина со стрелками. Остерберг успел только потянуться за пистолетом. Он умер в больнице, заверив полицейских в том, что второе за две недели покушение повергает его в полное недоумение.

Заняв кабинет президента МОТР, мистер Браун занимался преимущественно тем, что методично тренировался, готовясь побить свой пивной рекорд. Байофф в Голливуде развил бешеную активность. Прежде всего реанимировал МОТР, влачившее посмертное существование: из жалких двухсот оставшихся в нем рабочих только 33 платили членские взносы. Между тем еще год назад в нем насчитывалось девять тысяч человек. Профсоюз, созданный в 1893 году и в какой-то момент едва не объединивший всех, в том числе и творческих, киноработников, был практически уничтожен после событий лета 1933-го.

Тогда все началось с того, что в полночь с 25 на 26 июля забастовали 665 звукотехников. Хозяева попытались заменить их несиндицированными рабочими. 27 июля в знак солидарности бросили работу свыше пяти тысяч технических работников.

Атмосфера на «фабрике грез» и так была с начала года наэлектризована. Голливуд кишел шпионами и провокаторами. Агенты Пинкертона и агенты «красной бригады» работали круглосуточно, ежедневно отправляя начальству — своему и студийному — рапорты об активистах, прежде всего уоббли и инородцах. Полиция Лос-Анджелеса раздавала желающим режиссерам, актерам и студийным функционерам оружие — отбиваться от красных.

29 июля стачка переросла в столкновения, в которых у стачечников не было никаких шансов. Им досталась двойная доза побоев и репрессий — и за себя, и за сценаристов с актерами, с которыми нельзя было обойтись по-плохому.

Год спустя за рабочих взялись ребята Байоффа, загнав в МОТР к весне 1937 года пять тысяч человек. Впрочем, это был уже другой МОТР. Помимо членских взносов рабочие отдавали мафии определенный процент зарплаты. Их заставляли работать круглосуточно — естественно, безо всяких сверхурочных. Сексуальные домогательства со стороны «профсоюзных активистов» обрели характер эпидемии.

Тем временем, организовав стачку киномехаников в Нью-Йорке, мафия получила у главы RKO Лесли Томпсона 87 тысяч в обмен на гарантии классового мира. «Корпорация» сочла, что наступил момент, опираясь на покоренные профсоюзы, в буквальном смысле слова захватить Голливуд.

Поставленный мафией на Николасе Шенке эксперимент подтвердил правильность расчетов: за 150 тысяч MGM купила семилетний мораторий на стачки. Поскольку внезапное успокоение штормового рабочего моря могло вызвать у компетентных органов вопросы, Браун пообещал время от времени устраивать имитационные стачки.

Обложив студии фиксированным оброком и убедившись, что магнатам некуда деться, «Корпорация» постановила приступить к реализации следующего этапа: получению половины от всех доходов киноиндустрии.

16 апреля 1936 года Брайн, Байофф и Чирчелла явились в Нью-Йорке к Джозефу Шенку и, угрожая обрушить весь прокат в США, потребовали, чтобы Голливуд скинулся и выплатил им два миллиона. Шенк лишился дара речи, решив, что братва ополоумела. Придя в себя, отрезал: это немыслимая сумма. «О’кей, — ответили вымогатели. — Мы согласны на миллион».

Представители студий — включая нового вице-президента RKO по имени Лео Спиц, того самого адвоката-кусочника, — собрались в отеле Waldorf-Astoria, воплощении нью-йоркского шика, но не только. Здесь в 1934 году лидеры оргпреступности, предварительно вырезав за одну ночь сорок с лишним «старых донов» мафии, оформили создание всеамериканской организации — «Корпорации убийств».