Дарина Григорова - Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим

Сегодня в Беларуси два государственных языка — белорусский и русский, которые не противоречат, а, скорее, дополняют друг друга.

Выбранные в качестве национальных символы свидетельствуют об еще одном существенном различии между народами Беларуси и Украины. Беларусь единственная изо всех постсоветских республик, кто в выборе национального флага обратился к советской символике (1995) [402] Grigory Ioffe Understanding Belarus: Belarusian Identity Europe-Asia Studies, Vol. 55, No. 8 (Dec., 2003), pp. 1259–1260. . Украина, напротив, с приходом к власти Кравчука выбрала антисоветскую символику Западной Украины (Галиции) в качестве национальной.

В Беларуси нет социального класса «русскоговорящих националистов» (или он представляет изолированную группу), но встречаются молодые образованные люди на юго-востоке Украины, которые называют себя «русскоговорящими украинскими националистами», при этом, не причисляя себя к русским. Таким образом, они прямо не говорят, что не являются украинцами, но в то же время не могут полностью соотнести себя с русскими. С такими людьми с зомбированным сознанием невозможно вести диалог, это националисты наполовину, которые болезненно воспринимают противоположную точку зрения.

В Беларуси А. Г. Лукашенко провел дальновидную политику официального двуязычия, отвергнув идеи «русинизации» и «белорусизации» как националистические, влекущие к национальной розни. Обращаясь к народу и Национальному собранию 22 апреля 2014 г., Президент сказал: «Если мы перестанем разговаривать по-русски, мы потеряем разум. Если мы разучимся разговаривать по-белорусски — мы перестанем быть нацией». Более того, после событий на Майдане в апреле 2014 г. А. Г. Лукашенко обратился к тому факту, что русский язык является частью общего культурного поля белорусов, украинцев и русских: «Русский язык — это общее достояние прежде всего трех братских народов: украинцев, белорусов, россиян. Да и других народов, с которыми мы жили в одной стране. Этим самым еще раз хочу подчеркнуть для тех, кто пытается «приватизировать» русский язык. Он наш. Он не российский и не украинский. Он наш. Это живое достояние, в том числе и белорусов» [403] Александр Лукашенко. «Русские в Белоруссии сами себя притесняют» / 22.04.14 / Балтия. – http://www.nr2.ru/baltia/494897.html .

Брошенный белорусам упрек в том, что они сохранили советский менталитет в гораздо большей степени, чем другие постсоветские народы, на самом деле подтверждает как раз обратное: продолжение советского опыта является для белорусского народа спасением, так как это способствует развитию нации без потрясений, например таких, которые сейчас происходят на Украине.

Еще одним отличием украинцев (в основном галицийцев) от белорусов является их центральноевропейская идентичность, определяемая как готовность страны к «интеграции в Европейский Союз». Белорусам, напротив, из-за их нежелания разорвать отношения с Россией вменяется «слабо-выраженная национальная идентичность» [404] С. Барэнт пишет: «Украинские власти в период с 1990 г. до середины 1994 г. проводили внешнюю политику по признанию «центральноевропейской» идентичности Украины с целью интеграции страны в европейское сообщество. Основанием для данной политики был образ Украины, созданный в ее западной части, в особенности в Галиции, где национальное самосознание населения развито так же сильно, как и у их центральноевропейских соседей. Белорусская элита же, напротив, являясь частью народа со слабо развитой национальной идентичностью, не проявила большой заинтересованности в том, чтобы у белорусов была идентичность, которая бы отличала их от русских в глазах «воссоединяющийся Европы»». Stephen R. Burant. Foreign Policy and National Identity: A Comparison of Ukraine and Belarus. Europe-Asia Studies, Vol. 47, N 7 (Nov., 1995), p. 1126. .

«Центральная Европа» и «Восточная Европа» являются геополитическими понятиями и зависят от сфер влияния, сложившихся в конкретный исторический период. Первое понятие охватывает Западную Европу и опосредованно, через Польшу, включает белорусские и украинские земли.

Второе понятие относится к периоду СССР до 1991 г. «Центральноевропейская идентичность» и «восточноевропейская идентичность» являются конфликтующими понятиями ввиду того, что последнее имеет пророссийский подтекст. Белорусские националисты пытаются навязать идею, что экономический союз России и Беларуси превратит последнюю в «банановую республику» [405] Stephen R. Burant. Foreign Policy and National Identity: A Comparison of Ukraine and Belarus. Europe-Asia Studies, Vol. 47, N7 (Nov., 1995), p. 1136. , чего не произойдет с ориентированной на Европу Украиной. Отметим, что реальная ситуация свидетельствует как раз об обратном: олигархическая постсоветская модель украинского государства превратила богатейшую советскую республику в обедневшую колонию, находящуюся в практически полной зависимости от России. Беларусь, напротив, переживает устойчивый экономический рост, который происходит благодаря интеграции национальной экономики в российский рынок (а после образования Таможенного союза и ЕАЭС — в евразийский).

Связь с Россией и так называемым русским миром не ослабляет белорусскую идентичность, а, наоборот, укрепляет ее, учитывая, что Россия продолжает придерживаться идеологии об общем культурном поле без националистических или имперских замашек.

Критики Лукашенко до начала второго майдана на Украине называли его режим «восточноевропейский» или «авторитарный султанизм», которому противопоставляли идеал «европейской демократии». Причина на самом деле в отказе Лукашенко от приватизации по-русски (по-гайдаровски), от шоковой терапии и т. д., т. е. позиции государства остались сильнее рынка. Отсюда и упреки, что в Беларуси нет демократии и следовательно нет «легитимной постсоветской нации и государства» [406] Steven М. Eke and Taras Kuzio. Sultanism in Eastern Europe: The Socio-Political Roots of Authoritarian Populism in Belarus Europe-Asia Studies, Vol. 52, No. 3 (May, 2000), p. 523. .

Критики Лукашенко не допускают даже вариант успешной беларуской нации без их идола: «либеральной демократии» [407] Nelly Bekus. European Belarus versus State Ideology: Construction of the Nation in the Belarusian Political Discourses Polish Sociological Review, No. 163 (2008), p. 265. (отношение к ней у них весьма идеологическое и квазирелигиозное).

Если в Минске нет рыночной экономики, значит, нет нации, а «слабая беларуская идентичность» из-за «султанизма» Лукашенко и все это делает Беларуси ближе к Азии, чем к Европе [408] Steven M. Eke and Taras Kuzio. Sultanism in Eastern Europe: The Socio-Political Roots of Authoritarian Populism in Belarus Europe-Asia Studies, Vol. 52, No. 3 (May, 2000), p. 528. . Наоборот, Украина представлена как антипод Беларуси и как европейское государство и нация из-за тотального отрицания советского прошлого. Вывод идеологический и архи-политкорректный. Азиатскому «султану» Лукашенко противопоставляется европейский гетман на Украине. Лукашенко на Западе до 2013 г. не столь демонизирован как Путин, скорее, его иронически описывают в стиле северокорейского чучхе или Чаушеску, а Беларусь называют «европейской Кубой» [409] David R. Marples Europe's Last Dictatorship: The Roots and Perspectives of Authoritarianism in 'White Russia' Europe-Asia Studies, Vol. 57, No. 6 (Sep., 2005), p. 895. .