Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Случалось ли Вам как-то повлиять на облик и топонимику центра Москвы? Может, Вы на посту редактора «ЛГ» сумели что-то отстоять от сноса или добиться переименования чего-то?

– Да, мы были из тех, кто настоял на возвращении памятника Горькому на площадь Белорусского вокзала. По нашей инициативе повешена мемориальная доска в честь многолетнего редактора «ЛГ» А. Чаковского. Мы помогли нескольким московским музеям, помещения которых приглянулись влиятельным структурам.

– Вас узнают на улицах и в общественных местах? О чём спрашивают, чего желают?

– Чаще всего меня спрашивают, когда выйдет новая книга. Иногда просят передать Владимиру Соловьёву, чтобы он реже перебивал экспертов в студии.

– Где Вы будете отмечать день рождения? В 2014 году Ваш юбилей праздновали в атриуме Музея Пушкина. А теперь где?

– Ну, всё-таки 65 лет – юбилей промежуточный. Затем, санкции и кризис взывают к скромности. В этот раз отметим юбилей в Театре сатиры 13 ноября, совместив с закрытием моего фестиваля «Смотрины».

– Есть ли у Вас какие-то традиции празднования?

– Как-то не сложилось. Семья, друзья, товарищи по литературному ремеслу. В последние годы стараюсь совмещать день рождения с какими-то моими театральными свершениями.

– К Вашему юбилею приурочен второй фестиваль «Смотрины». В статье «Драмы прозаика» Вы писали о беззащитности автора в театре («как прохожий в зоне контртеррористической операции»). С режиссёрами-постановщиками этих спектаклей Вы сотрудничали? Только с московскими, или с региональными тоже? Или спектакли оказывались сюрпризом для Вас самого? Кто отбирал театры для участия? Случалось ли Вам отклонить какого-то кандидата, например, потому, что Вам не понравилась интерпретация Вашей пьесы или другие спектакли?

– В театральном искусстве сложился диктат, даже тирания режиссёра. Хорошо, когда он талантлив, а если бездарен? Вообразите, когда целый коллектив оказывается во власти самонадеянного ничтожества? В советские времена и у авторов было больше прав, и режиссёры знали окорот. Партия не дремала. Но у меня, за редким исключением, отношения с постановщиками складывались и складываются нормально. Некоторые постановщики, такие как Пётр Орлов и Павел Карташов, стали моими товарищами и сподвижниками. В фестивале примут участие и московские, и губернские, и даже городские театры: Самара, Рыбинск, Борисоглебск, Иркутск, Пенза… В Москве, кроме МХАТа, свои знаменитые спектакли по моим пьесам сыграют Театр Российской армии и Театр сатиры. Оба спектакля идут там больше десяти лет. К сожалению, в этом году не получилось с театрами из СНГ и дальнего зарубежья. Очень хотели пригласить Бакинский русский театр с прекрасным спектаклем «Халам-бунду» и Белградский сербский театр «Мадлениум» с роскошным «Чемоданчиком». Но, увы, не потянули по бюджету, хотя и за ту субсидию, что выделило нам Министерство культуры, большое спасибо! Почти все спектакли, представленные на фестивале, я видел сам и за их уровень ручаюсь. Исключение – премьера МХАТа, а также «Женщины без границ», специально поставленные народным артистом Олегом Царёвым к фестивалю. Кроме того, мы старались составить афишу так, чтобы зрители могли увидеть на сцене все мои основные пьесы, а их пока девять. Новую, десятую, прочту впервые на публике 2 ноября в театральном центре «Вишнёвый сад», что на Сухаревке.

– Какими были результаты первых «Смотрин», 2015 года? Может, Вы узнали новых режиссёров, с которыми можно сотрудничать, может, поняли, что что-то надо изменить?

– «Смотрины-2015» прошли чрезвычайно успешно. Была хорошая пресса. Аншлаги. Главный вывод, который мы сделали: под приглашённые в Москву театры нужно подбирать зал больше. Бедная Светлана Врагова, руководившая тогда Театром «Модерн», она велела собрать все стулья, чтобы усадить зрителей, оставшихся без места. Билеты были проданы, а ведь надо ещё друзей и журналистов пригласить! Зал «Вишнёвого сада» в два раза больше. Второй вывод: не всем нравится чужой успех. Некоторым моим постановщикам звонили из Москвы некие золотомасочные субстанции и угрожали: «Поедешь на «Смотрины» – про «Маску» забудь!» Некоторые испугались…

– 1 ноября будет премьера спектакля «36 часов из жизни одинокого мужчины», для которого Вы «переписали текст» «Грибного царя» и поместили действие «в современную действительность». А что это значит? В чём принципиальное отличие действительности-2019 от действительности-2005? И, получается, герой будет старше? Или его молодость тоже сместится на более поздние годы, не брежневское время?

– Это какое-то информационное недоразумение, вроде того, что я якобы писал инсценировку по роману В. Мединского «Стена», о чём с клиническим упорством доносит Интернет. Если бы я её писал, то моя фамилия стояла бы на афише Малого театра, где эта вещь поставлена и успешно идёт. А моей фамилии там нет, более того, за эту постановку была присуждена премия правительства РФ, и меня среди лауреатов, насколько известно, также нет. Что за непрофессионализм? Надо же перепроверять факты, а точнее – фейки! Так вот, текст (кстати, автор инсценировки – Александр Дмитриев) я не переписывал и в современность действие не переносил. Со мной согласовали какие-то мелочи, и зачем-то по-дурацки переименовали «Сантехуют», хотя это мной придуманное сокращение пошло в народ и появилась реальная фирма с таким названием. Читает-таки бизнес отечественную литературу! Принципиального отличия 2005 года от текущего я не вижу. Процессы и тенденции те же, а вот социальные перекосы только усугубились. Да и надежд поубавилось. Хронотоп романа рассчитан мной до мелочей, вряд ли стоит его трогать. А вот новое название спектакля в самом деле моё. Это подзаголовок первого издания 2005 года (РОСМЭН). В переизданиях я его зачем-то снял…

– Как ложится судьба остальных Ваших пьес на сцене МХАТ имени Горького после того, как Татьяна Доронина перешла на должность президента театра?

– К исполнению обязанностей президента театра Доронина даже не приступала, слишком жестоко её обидели. Резать куриц, несущих золотые яйца, – наша национальная традиция. На сегодняшний день в репертуаре МХАТ четыре мои пьесы «Контрольный выстрел», «Как боги», «Особняк на Рублёвке» и новая редакция «Грибного царя». На все эти вещи зрители ходили с удовольствием. Возможно, их подвергнут редактуре, а скорее снимут из репертуара. Не знаю. Прямого ответа на вопрос от Эдуарда Боякова я пока не получил. Одно мне ясно: он будет безжалостно избавляться от успешных, любимых зрителями спектаклей доронинской эпохи. Зачем? Чтобы не было чудовищного контраста. Посмотрите, если досидите до конца, его первый проект – спектакль «Последний герой». На фоне доронинского наследия это выглядит просто беспомощно. А если убрать фон?