Павел Рупасов - 100 вопросов без ответов. ВМФ России

Сравнительная характеристика двух последних мест расположения музея: в здании Биржи (1939—2012 гг. и в Красных (Крюковских) казармах на площади Труда (2012 — наст. время).

Сравнительная характеристика и преемственность двух главных залов в Бирже и в Крюковских казармах (оба зала под 1 тыс. кв. метров каждый) .

Архитектурный ансамбль Стрелки Васильевского острова.

Здание Биржи — центральное строение архитектурного ансамбля на стрелке Васильевского острова. Стрелка — место разделения Невы на два рукава, она географически занимает центр исторического сердца Петербурга, она — главный клапан на аорте морской столицы Росси, и тогда доминирующее здесь здание Биржи — «водитель ритма» столиц. И «водитель» этот выстроен в облике древнегреческого языческого храма с высшей его точкой — 23 метра над уровнем земли. Полностью повторяющая тип храмов Древней Греции, Биржа — храм торговли и морских побед Империи, яркий образ синтеза искусств, центральное место города, видимое отовсюду, — находится прямо напротив окон Зимнего дворца и окон Адмиралтейства.

Построено оно по проекту архитектора Тома де Томона в 1805—1816 годах с двумя ростральными колоннами по бокам здания (рострумы — носы кораблей — символ морских побед). Колонны и портик здания Биржи украшены скульптурами морских богов Нептуна, Навигации и других.

Всё это великолепие вместе с рядом расположенной Петропавловской крепостью составляет прекрасный вид из окон Зимнего дворца (главного дворца империи) постоянным напоминанием всем, из дворцов на жизнь смотрящим, что Россия — морская держава.

Изображена Биржа на российской 50-рублевой купюре.

Исторически языческий храм — оплот цивилизации, ее духовный символ, воплощенный в прочном материале. Средоточие храма — фигура божества в центре, — вертикаль, связующая народ с небом, т.е. с Богом. Чем выше статуя, тем мощнее государство. При оформлении большого зала ЦВММ устроители повторили языческое решение, — вертикаль -доминанту как главное притягивающее взгляды людей в большом зале ЦВММ 1939—2013 гг.

Древнегреческий языческий храм

Былые исторические два высоких литых торшера из зала убрали. Поиск решения виден в сохранившихся чертежах: — сначала доминантой изображается мачта с флагами, затем огромный глобус мира и, окончательное решение, — макет адмиралтейского шпиля.

«Обитель божества» была сохранена и в Крюковских казармах — решение времен 1939 года повторили, создав Зал Славы Русского флота под тысячу метров квадратных, вместо дробления полезной площади на 10 залов «по сто». Только вертикаль не была воссоздана — но она и не уничтожена: высокая, под двадцать метров золотая вертикаль хранится в музее, до времени скрытая от глаз посетителей… Напомним, что на вершине вертикали был символ города — золотой кораблик, так же сохраняемый в музее и выставленный на обозрение в главном зале.

О судьбе славной, под конец бесславной, помпезных и величественных экспонатов из ЦВММ «времен Биржи», коммунистических времен, их медленной жизни или смерти в коридорах ЦВММ — Крюковских казарм: о золотой доминанте (вертикали) и ее барельефном постаменте, подмодельных шкафах дореволюционных и сталинских времен и других громоздких и «мешающих» предметах старого — ветхого — времени, об электрифицированных картах плаваний, боев, большом глобусе и проч. рассказывать здесь не будем. Об этих предметах нам. может быть, другие более компетентные авторы.

Экспонаты ушедшей эпохи так громоздки и, увы, подразрушены, что, наверное, никакая «эпичность» их не спасет… и они последуют вослед аккуратно разобранным витринным шкафам сталинского времени. Шкафы были разобраны, уложены в штабеля и подготовлены к утилизации. Философия — противоположности борются: при острой нехватке в музее подмодельных витрин эти сталинские витрины и шкафы настолько прекрасные, насколько требуют ремонта. Ремонт старинной мебели сложнее, чем «ремонт» ДСП-шкафов, заключающийся в их простой утилизации каждые 8—10 лет, поэтому старинные шкафы, увы, во всех залах и во всех помещениях фондов (под залами в музее 6,5 тыс. метров, а под фондами и мастерскими — остальные 20 тыс. метров), замещаются «икеевскими» витринами из прессованной бумаги. Аккуратненькие, серенько-дешевые и «одноразовые» — обветшают, ремонта не требуется, легко заменяется на такие же новые (кругооборот вещества витрин и денег в природе)…

Зиккурат с «сакральным местом Зевса» существовал еще в музее 1908 года — этот зал с «зиккуратом-ротондой», видимо, самый большой в музее дореволюционных времен, назывался «Пантеон», есть его целых три фотографии на стр. 71, 72, 73 книги С. Огородникова.

ЦВММ, имея 70 000 единиц хранения в фотофонде, 266 000 единиц хранения в изобразительном фонде… и всего около 800 000 единиц хранения во всех своих коллекциях, — о «себе самом» ЦВММ не только не имеет воспоминаний, но так же имеет ничтожно мало фотографий. Так мало, что «дело дошло» до того, что из десятилетия в десятилетие музей представляет в своих юбилейных изданиях одни и те же музейные интерьеры, числом не более 30 фото. Нового показать из истории самого себя и собственно музея нечего? Хотя фотография вошла в широкий обиход в середине 19 века, то есть 170 лет назад. За эти прошедшие уже скоро «два века» фотографий, рисунков, картин собственно музея (его внутренних интерьеров, убранства, экспозиций, выездных экспозиций, сотрудников, парадных коллективных портретов) либо фотографий за работой, в командировках на боевых кораблях, на фронте и после Великой Победы, видимо, так мало, что просто их нет, и нам каждый раз показывают «одно и то же». Это наблюдение мы проследили по изданиям начиная с 1908 года. Фотографии из книги Огородникова 1909 года, где в репринтном издании 2004 года их 66, и 32 из них с тех пор копируются из издания в издание. Почему так, мы ответить не можем.

Тогда вопрос к Нехаю: Руслан Шамсудинович, почему 32 исторических фото с видами музея демонстрируются из альбома в альбом сто лет подряд? Фото- и изофонд в сумме представляют коллекцию в 330 тысяч единиц хранения, что, «ничего новенького» показать невозможно?

Но ведь тем же самым грешит и выставочная деятельность! Сотрудники музея с возмущением показывают друг другу предметы, которые на временные выставки «спускают» из залов постоянных экспозиций. И это не единичные случаи. Это постоянная практика… На устройство временных выставок постоянно используются 1-2-3-5 и более экспонатов, которые демонстрируются в 1—19 залах постоянных экспозиций. И после завершения временных выставок экспонаты вновь занимают свои старые места в залах постоянных экспозиций. Мы будем объяснять читателю, насколько это неприлично для музейной практики. И пусть людям, пришедшим в музей впервые, это и не заметно, но музейная этика предполагает, что, придя на вновь открывшуюся выставку, люди увидят там «новое и небывалое», то, что давно или никогда никто не видел, и вот, «о чудо», увидели — перемещенное со второго этажа…