Павел Рупасов - 100 вопросов без ответов. ВМФ России

И еще — когда вы рассматриваете алфавитный список литературы (Приложение 4 «Литература» книги Ларионова — 304 источника), то оказывается, что этот солидный список (впервые музей столько собрал в списке, обычно Нехай ограничивается 50 книжками, и чтобы 70 процентов из них были «его», нехаевского времени) — «не та литература». Это очередной показательный список! И как мы это увидели? А так /без точных цифр, но пропорцию мы сохранили/: музей в 1802 году издает 2 книги, в 1850-м — три, в 1899 году — шесть, при социализме по пять книжек в год, а при Нехае по 20 и 25 книжек в год. Все источники мало того что машинно собраны, о чем мы уже только что горько «отсмеялись» — в них не указано количество страниц, так что вы никогда и не поймете (или это специально сделано?) какого объема перед вашими глазами источник. Книга? Толстая книга или брошюра — страниц нет и различий нет (между капитальной работой и методичкой) … Вот как это?

Как еще мы узнали, что этот «парадный список», как говорят в армии и на флоте, «липа под красное дерево»: согласно этому списку, музей о торпедах не издал ни одной публикации (за 310 лет), и о минах ни одной, хотя, как мы знаем, изначально и вплоть до 1934 года включительно ЦВММ был «историко-техническим» музеем… Значит, издавал работы по вооружению. Значит, эти и многие другие работы в ларионовский список литературы не включены. А о Петре Первом сколько работ есть в этом списке? Три! Но этого не может быть «в природе вещей»! А об артиллерии — 14 (и все они написаны одним и тем же автором, ныне здравствующим Валерием Лукиным. А о военной форме одежды сколько работ музей издал за 310 лет своего существования? Согласно ларионовскому списку — 15, и все они написаны одним-единственным человеком — одним из старейших представителей студии художников-маринистов ЦВММ, ныне здравствующим Андреем Анатольевичем Тронем. А что, без Троня и Лукина музей не писал об артиллерии и форме одежды? И такой анализ списка литературы книги Ларионова можно продолжать, и все время будут «выясняться» несуразицы: о русско-американских взаимоотношения в списке нет ни одного источника, а о русско-японских — три. И так далее, и тому подобное. Этот наш поверхностный и простой «факторный» анализ показывает, что список этот «парадный», то есть далеко неполный и тенденциозный, с тенденцией в сторону «показать огромный вклад» в издательскую деятельность за время директорствования Р. Ш. Нехая за период 2013—2018 гг.

Ну зачем этот маскарад? Что, живы еще политотделы, требующие «рост и прирост поголовья» печатных работ ЦВММ «год от года с каждым годом»? Кто это все будирует — это парад планет, и главное, для чего? Или только «один в поле не понял» и сидит, пишет возмущенную главу, а вы ее читаете? А остальные понимают правила игры и говорят «ку» в нужных местах и в нужное время..?

Мы в очередной раз не поверили сами себе… Что в «правилах» прописано: «подавать липовые проценты надо». Надо подавать.

А взрослыми будем становиться или не будем?

В традиции назначить стрелочника! Давайте назначим ответственного за все эти безобразия. Ну не директор же, на самом деле, за все это должен отвечать. Директор чист как символ и светел лицом, он флаг и «знамя чести»! За все в ответе на корабле старпом!?

Ответственный редактор, с которого можно было бы спросить машинное формирование алфавитного списка литературы в парадном альбоме 2016 года, — Н. Г. Морозова, заместитель директора по науке, кандидат искусствоведения. Где уже искать…, после нее уже два зама по науке сменилось…

Так сколько же нас в музее?

С советских времен музей имел в своем составе 4—6 кандидатов разных наук, и «улучшить этот показатель» по сию пору не удается. Высокое звание кандидата наук несет и Руслан Шамсудинович.

С 1805 по 1827 гг. и даже по 1866 год должности «заведующий», «начальник» либо «директор» в музее не существовало. Были заведующие четырьмя отделами музея: 1) модель-камера — Бестужев Н. А.; 2) отдел коллекции карт и инструментов — Сарычев Гавриил Андреевич /1825—1827/; 3) кабинет редкостей по натуральной истории — Кудрявцев и профессор Щеглов /инициалы отсутствуют/ и 4) библиотека — Крузенштерн И. Ф. /1825—1827/. Затем, с 1828 по 1848 гг., отделов уже не было, и должность называлась «смотритель модель-камеры», с 1864 по 1866 — «начальник модель-камеры». С 1866 года настало время формирования Морского музея, и главная должность стала называться опять по-разному, сначала «начальник Морского музеума», потом «заведующий», «управляющий», снова «заведующий», и с 1928 года уже без изменения в главной должности все были начальники музея… Упомянули все это очень кратко.

Н. А. Бестужев вступил в должность в 1825 г., за что получил кличку между друзьями «мумия». Директорствование Бестужева длилось шесть месяцев от назначения и до его ареста. Капитан-лейтенант Н. А. Бестужев — автор проекта «Манифеста к русскому народу», выведший (вместе с лейтенантом флота А. П. Арбузовым) на Сенатскую площадь 1100 гвардейцев Морского гвардейского экипажа — лишён, как все декабристы званий, осужден на бессрочную каторгу и препровожден по этапу в Сибирь.

С музеем связаны и другие имена, чьи биографии весьма поучительны для читателя.

С 1709 года — модель-камора Петра I; с 1805 — Морской музеум; с 1924 — ЦВММ. Это собрание священно для всех, кто когда-либо носил военно-морскую форму. Здесь выставлены или лежат в фондах реликвии военного флота России «во все времена». Сохраняются все символы морской воинской доблести и чести, «трофеи, добытые нашими моряками с беззаветным самоотвержением…, флаги, живые свидетели такого количества пролитой крови»…

Поэтому наш музей посещают действующие и отставные моряки, с семьями, женами, детьми и внуками. Сюда приезжают из всех отдаленных концов нашей страны, здесь всегда есть те, кто объяснит вам свое присутствие тем, что здесь «бывал» или «мечтал побывать мой папа или дедушка, поэтому я здесь…, в память о нем…».

Так было всегда — и через сто лет от начала модель-каморы в 1809 году, и в 1909 году, так было и в 1979 году, когда коллекция музея составляла 650 тысяч предметов или «единиц учета», а музей располагался (с 1939 по 2012 гг.) в красивейшем месте Петербурга — на стрелке Васильевского острова в бывшем здании Фондовой биржи в окружении ростральных колонн [ЦВММ, 1979, с. 7]. И так есть сегодня, когда музей с 2012 года размещается в здании отреставрированных Крюковских казарм и имеет 6,5 тысяч квадратных метров экспозиции в 26 залах и «более 700 тысяч единиц хранения в коллекциях» [ЦВММ, 2015]. Так будет всегда, пока существует наша страна и Военно-морской флот.

***

Множество тем у нас остается неосвещенными. Места в книге мало а вопросов к истории у нас — посетителей много. Обозначим лишь некоторые к обсуждению которых мы надеемся вернуться на страницах наших будущих альманахов: