Александр Проханов - Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Представляется весьма символичным вновь поставить данный вопрос в 100-ю годовщину принятия Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа от 3 (16) января 1918 г.: «Учредительное собрание постановляет… В осуществление социализации земли частная собственность на землю отменяется и весь земельный фонд объявляется общенародным достоянием и передается трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования. Все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мертвый инвентарь, все поместья и сельскохозяйственные предприятия объявляются национальным достоянием» [7] См.: Декреты Советской власти. М.: Гос. изд-во полит. литературы, 1957. Т. 1. С. 321. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ DEKRET/declarat.htm .

Действительно, социализация земли рассматривалась в то время как передача всей земли в распоряжение органов самоуправления без выкупа и распределение её по трудовой или потребительной норме между крестьянами, которые вели хозяйство собственным трудом. Учитывая большую популярность этой идеи среди крестьянства, большевики еще в октябре 1917 г. включили термин «социализация земли» в Декрет о земле, основные положения которого получили развитие и конкретизацию в ряде последующих законодательных актов Советского государства.

Однако сегодня представляется, что следует говорить о социализации недр несколько в ином ключе.

Прежде всего — в смысле социализации ренты, прямого государственного управления распределением природной ренты в интересах развития и благосостояния всего общества.

Отечественные идеологи экономического либерализма используют «страшилки», называя такие страны, как КНР или КНДР, «образцами» государств с социализированными недрами. Это не более, чем недостоверный, пропагандистский приём. Государством с фактически социализированными недрами является другой сосед России — Норвегия. Вот на неё и обратим свой взор, хотя социалистический Китай с данной точки зрения был бы не менее интересен. Но если мы стремимся к европейскому опыту, то он таков.

Норвегия — единственная из скандинавских стран, имевшая, по данным МВФ, в 2017 году более высокий ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (71 391 долл. — 6-е место в мире), чем США (58 952 долл. — 7-е место в мире). Но если другие страны «первой десятки» в данной категории (в Европе — Люксембург и Лихтенштейн, в других регионах мира — Катар и Кувейт) представляют собой довольно странные и отчасти искусственные государственные образования, то Норвегия является своего рода региональной североевропейской сверхдержавой, членом НАТО.

Для сравнения: ВВП на душу населения в России в 2017 г. составил 27834 долл. (48-е место в мире), т. е. почти в три раза меньше, чем в Норвегии [8] URL: http://investorschool.ru/rejting-stran-po-vvp-na-dushu-naseleniya-2017 . Неудивительно, что, согласно ежегодному докладу Программы развития ООН (UNDP), Норвегия в течение многих лет остаётся страной с самым высоким индексом человеческого развития (Human Development Index) в мире. (В 2016 году США были на 20-м месте; Россия — на 49-м) [9] URL: http://hdr.undp.org/sites/default/files/2016_human_ development_report.pdf .

Нефть, основное природное богатство Норвегии, считается национальным богатством, а не средством обогащения кучки нуворишей, как в России. Правительство Норвегии стремится к тому, чтобы как можно большая доля нефтяных доходов доставалась обществу. Для этого используются меры государственного регулирования: добыча природных ископаемых происходит на основе лицензий. Государство проводит инвестиционную политику и несёт расходы в зависимости от доли участия в проектах [10] Подробнее см.: Башкиров С.П., Воронина Н.В. Опыт распределения природной ренты между государством и компаниями нефтяной промышленности // Финансы и кредит. 2006. № 13. С. 52–61; Они же. Опыт распределения природной ренты между государством и компаниями нефтяной промышленности // ЭКО. 2006. № 4. С. 156–168; Они же. Распределение природной ренты между государством и нефтяными компаниями // ЭКО. 2006. № 5. С. 113–120; Они же. Распределение природной ренты между государством и нефтяными компаниями // ЭКО. 2006. № 6. С. 126–137. .

С целью управления рентными доходами в Норвегии был сформирован правительственный нефтяной фонд, который играет роль стабилизатора в случае падения цен на нефть или ухудшения конъюнктуры, а также страхует от возникновения финансовых трудностей, вызванных уменьшением доходов от продажи нефти и старением населения. Также следует отметить стремление правительства привлечь недропользователей к активному решению социально-экономических проблем страны и, в первую очередь, к повышению научно-технического уровня ведущих отраслей промышленности.

В основе налоговой системы страны лежит специальный отраслевой налог на прибыль, величина которого составляет 50 %, и общий 28 %-ный налог на прибыль. Использование специального налога не позволяет нефтяным компаниям направлять доход от добычи нефти на покрытие убытков от других видов деятельности, сокращая тем самым налоговую базу. Кроме того, в системе налогообложения Норвегии важное место занимает роялти, определяемые по скользящей шкале. Такой подход стимулирует разработку небольших месторождений с глубоким залеганием нефти.

Одним из важнейших элементов норвежской модели недропользования является жесткий и последовательный протекционизм, так как национальный капитал имеет значительное участие в каждом лицензионном предприятии.

Тем не менее, интересы иностранного капитала также учитываются, поскольку, как принято считать, зарубежные инвестиции способствуют росту эффективности производства.

Данный подход оправдывает себя в полной мере. Несмотря на социализацию недр, с точки зрения привлекательности для иностранных инвестиций Норвегия традиционно входит в первую десятку стран мира. Например, согласно данным Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD), на протяжении долгого времени Норвегия занимает 4-5-е места по данному показателю [11] См.: UNCTAD World Investment Reports. URL: http://unctad.org/ en/Pages/DIAE/World%20Investment%20Report/WIR-Series.aspx .

Таким образом, нефтегазовая отрасль Норвегии реально работает на население страны, на народное благосостояние. Оставаясь страной с капиталистической моделью экономики, Норвегия не национализировала недра и природные богатства, но именно социализировала их, демонстрируя реальные преимущества «народного капитализма».

Парадоксально, но из трех моделей государственного регулирования рентных отношений, которые выделяют отечественные исследователи: командной, смешанной и либеральной, — именно Норвегия относится к первой модели, для которой характерно прямое участие государства в недропользовании, а рента используется для создания рабочих мест, улучшения качества жизни граждан, поддержки наукоёмких производств.