Сергей Асенин - Волшебники экрана. Эстетические проблемы современной мультипликации

Продолжают свою жизнь на экране кино и телевидения замечательные детские фильмы прошлых лет — "Серая шейка" режиссеров Л. Амальрика и В. Полковникова, "Заколдованный мальчик" В. Полковникова и А. Снежко-Блоцкой, знаменитый фильм А. Птушко "Новый Гулливер", фильмы-сказки И. Иванова-Вано "Конек-Горбунок", "В некотором царстве", "По щучьему велению".

Не первый год огромной любовью зрителя пользуются фильмы талантливого режиссера-сказочника Л. Атаманова "Золотая антилопа" (по мотивам индийской сказки); "Снежная королева" и "Пастушка и трубочист" по Г.-Х. Андерсену, "Аленький цветочек" по С. Аксакову.

И это не удивительно. Волшебный мир сказки, кукол, "оживающих: игрушек, веселых и занимательных историй с рисованными человечками и басенными зверями — все это естественно включено в богатый и неисчерпаемый мир детской фантазии, причудливо сочетает на экране вымысел и реальность, о сущности, по тем же законам и принципам, по которым они соединяются в детской игре, представляющей собой мудрый и необходимый пролог "жизни взрослых".

В последнее время все больше становится произведений мультипликационного кино, адресованных взрослым. Мультипликация, как всякое искусство, не может полнокровно существовать и развиваться, не решая больших и острых "взрослых" проблем.

Но как бы ни совершенствовалось и ни развивалось творчество мастеров мультипликации в этом направлении, создание кинопроизведений для детей, конечно, всегда останется неотъемлемым и общественно важным делом этого искусства, столь близкого детскому восприятию уже по самой своей образной природе.

Мультфильмы обычно первые в жизни кинопроизведения, входящие в сознание ребенка; телевидение все чаще приковывает к ним внимание детей, и трудно переоценить ту роль, которую они могут сыграть в формировании эстетических вкусов, характера, жизненных представлений.

Большинство новых произведений детской кинематографии отмечено печатью творческих поисков режиссеров, сценаристов, художников.

Известная общественная деятельница, бельгийская коммунистка Изабелла Блюм в одной из своих статей отмечала, что "Федя Зайцев" и некоторые другие советские мультфильмы имели большой успех у бельгийских ребят и оказали на них благотворное воспитательмое воздействие. Этот факт еще раз говорит о том, как важна и ответственна работа мультипликатора, создающего фильмы для детей, какое широкое, не всегда даже предвидимое по масштабам влияние она может иметь в своей дальнейшей зкранной жизни.

Владимир Полковников "Тараканище"

Мультипликатору, работающему над фильмом для детей, необходимо точно учитывать, на кого рассчитано и кому адресовано его творчество, хорошо знать возрастные особенности психологии и круг интересов детского зрителя, характерные особенности его эстетического восприятия.

Потому-то так важна и ценна для детей сказка, что она способна легко и естественно сочетать занимательность, динамику сюжетного развития с познавательностью, лукавый юмор с серьезным содержанием, фантастическое с реальным. Ярких и определенных по своим характерам героев она сталкивает в непримиримом конфликте, раскрывая в действии человеческие черты и качества, утверждая в драматической борьбе и соперничестве силу и обаяние положительных начал. Использование сказочных мотивов и персонажей открывает перед мультипликационным кино огромные, далеко еще не использованные возможности для увлекательного рассказа о современности.

Создать современную сказку — сложная творческая задача, о значении которой нашим писателям не уставал напоминать Горький.

Лев Атаманов. "Пастушка и трубочист"

В послевоенные годы мастерами советской мультипликации были созданы такие оригинальные фильмы-сказки, как "Когда зажигаются елки" М. Пащенко, "Волшебный магазин" Я. Амальрика и В. Полковникова, "Петя и Красная шапочка" Е. Райковского и Б. Степанцева (сценарии всех этих фильмов принадлежат В. Сутееву), "Конец Черной топи" В. Дегтярева, "Чиполлино" Б. Дежкина по Дж. Родари, "Франтишек" В. Курчевского и другие. Опыт подтверждает, что поставить фильм-сказку не так-то просто даже в том случае, когда литературная первооснова обладает высокими художественными достоинствами.

Известно, что один из традиционных сказочных образов — образ самого сказочника, непринужденно вмешивающегося в повествование. Именно этот принцип использовали в своем фильме "Тараканище" его авторы — режиссер В. Полковников и сценарист В. Сутеев. Корней Чуковский, нерасторжимо связанный, в представлении читателей всех поколений, со своими героями, оказался действующим лицом сказки, естественным и отнюдь не безучастным комментатором её событий. Этот образ, удачно выполненный графически художником-мультипликатором А. Петровым, исполнен особого обаяния и жизненной убедительности благодаря очень точной и интонационно выразительной игре актера Ю. Филимонова, превосходно имитирующего голос Чуковского.

Владимир Дегтярев "Конец Черной топи"

Драматургия сказки часто строится на столкновении двух противоборствующих сил. Это закономерно и естественно. Очень важно при этом, достаточно ли точно и полно характеризуются оба "лагеря", насколько жизненна, ненадуманна эта диалектика борьбы, каково идейное содержание подобного конфликта.

Изобретательно, с большой обстоятельностью сделан фильм Сказка о старом кедре" (режиссер В. Дегтярев, сценарий Л. Зубковой). В нем оказалось возможным совместить мультипликацию с полными сказочной прелести натурными кадрами живой природы. Интересно выполнены куклы-головешки, изображающие войско генерала-огня, затевающего пожар в лесу, и посланцы старого кедра-великана, шишата-малышата, похожие на нахохлившихся птенцов. Хорошо найдены многие выразительные детали: грибы, снявшие шляпки и всласть умывающиеся под дождем, сухие ветки, предательски перебежавшие на сторону врага, наконец, сам генерал-огонь, притаившийся в дупле гнилого пня, похожего на шатер военачальника, и изнемогающий от немилосердно хлещущего ливня. Но плохо, что за всеми этими подробностями и перипетиями борьбы с лесным пожаром теряется, становится расплывчатой и невнятной главная мысль картины — идея торжества и необоримости творческих сил жизни, во имя которой, очевидно, и создавался фильм.