Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

Я пытался спасаться от шума на двадцатом этаже. Тщетно! Конечно, звуки несколько ослабляются высотой; но двадцатый этаж «Тюдора» располагался в башне, открытой ветрам, приносящим шум и гам со всех четырех сторон.

Только последнюю осень, надоумленный швейцаром, я попросил номер «в колодце». Его окна выходили в темный внутренний дворик. В таких номерах сидят днем с огнем. Но при закрытом окне в комнату доносился лишь равномерный слитный гул, к которому легче привыкнуть.

Номер «в колодце» был обставлен беднее других. Видимо, относительная тишина считалась равноценной заменой второму стулу и торшеру. Площадь метров десять плюс туалетный загончик с душем, отгороженным занавеской из пластика. Убранство: широкая кровать, встроенный в стену шкаф, стул, кресло и комодик с откидной доской секретера, заменяющего стол. Инвентарь: репродукция на стене, Библия в верхнем ящике комодика и пудовые телефонные справочники по 1800 страниц — в нижнем.

На обороте обложки библейского томика картинка: небоскребы Манхэттена, над которыми парит в небесах святая книга. От книги, сияющей светом истины, лучи падают на Эмпайр стейт билдинг, на Уолл-стрит и на статую Свободы. Надпись призывает во всем следовать слову божьему.

Поскольку обитатели гостиниц большей частью люди занятые, Библия снабжена указателем предлагаемого чтения: как стать настоящим христианином, как развивать в себе истинно христианский характер, как пользоваться Библией, когда нужна помощь в чем-либо, наконец, какой именно награды вправе ждать истинно верующий в этой и в загробной жизни.

В конце томика карта Палестины, план Иерусалима и карта Средиземноморского бассейна с обозначением упоминаемых в Библии мест. Тут же штамп гостиницы и номер комнаты в предостережение тем, кто пожелал бы унести слово божье не в сердце, а в чемодане.

Когда Майкл впервые забежал на минутку ко мне в «Тюдор», то прежде всего внимательно и критически осмотрел убранство номера. Внушительная фигура моего знакомого лишь подчеркивала тесноту. Сев в кресло, Майкл повертел в руках Библию и сказал, что владельцы «Тюдора» сами никогда не заглядывали в святую книгу, потому что драть восемь долларов в сутки за такой закуток могут только люди, начисто забывшие заповедь о любви к ближнему своему.

— Здесь же нечем дышать! — ворчал Майкл, прикладывая вчетверо сложенный платок ко лбу. — Но прежде чем покинуть эту клетушку, хочу предупредить вас: выбирайте слова в разговорах со служащими гостиницы. Когда двум туристам предложили паршивый номер, один из них спросил неосторожно: «Сколько же будет стоить этот свинарник?» — «Для одной свиньи — десять долларов, для двух свиней — пятнадцать», — вежливо ответил портье.

И Майкл направился к двери. Он задержался на секунду, чтобы прочесть прибитую там табличку:

«Для вашей защиты и для сохранности вещей! Перед тем как ложиться спать, пожалуйста, поверните ручку замка с внутренней стороны двери. Благодарим вас!»

Я надеялся, что надпись заставит моего неистощимого друга рассказать какую-нибудь историйку. Но он, равнодушно пробежав глазами табличку, откланялся.

Еще не так давно говорили, что американцы богаты и не крадут такую мелочь, как пиджак или башмаки. Лишь начиная с пятидесяти долларов они так же любят воровать, как представители остального человечества. Увы! Статистика отмечает теперь как раз резкое увеличение мелких уличных и квартирных краж. Позволю сослаться и на свои наблюдения.

Наш известный газетный обозреватель возвращался из Нью-Йорка домой. Он попросил помочь в выборе подарков жене и дочери. Мы пошли в универмаг Джимбла. Он не относится к числу магазинов, где отовариваются Рокфеллеры и Дюпоны: здесь почти нет вещей, стоящих пятьдесят долларов, особенно в отделе, торгующем спортивными свитерами и шапочками.

Мой знакомый торопился. Через десять минут его руки оттягивали уже три пакета. Тут он увидел черно-красную лыжную куртку и, поставив пакеты на пол у прилавка, пошел к соседней стойке. Вблизи куртка ему не понравилась. Он вернулся за пакетами. Пакетов не было. Известный обозреватель обошел стойку. Пакеты исчезли.

— Вы спрятали их? — спросил он.

— Может, убрала продавщица? — ответил я вопросом на вопрос.

— Вы уверены, что оставили ваши покупки у этого прилавка? — сказала продавщица.

— Не находите ли вы, что нам следует обратиться в бюро находок? — спросил мой знакомый.

— Не думаю, чтобы это имело смысл, — промолвила продавщица. — Я очень сожалею…

— Сэнк ю вери мач! — вежливо приподнял шляпу обозреватель. — Гуд бай!

Крадут не только у покупателей, но и с прилавков. Статистики подсчитали: Америка обкрадывает свои магазины более чем на два миллиарда долларов в год. Но почему «Америка»? Разве кражи совершают не профессиональные воры?

В том-то и дело, что нет! Девяносто пять процентов всех мелких магазинных воришек оказались домохозяйками, служащими, пенсионерами. Проповедника, стащившего несколько библий, задержали в соседней лавке, где он пытался украсть бифштексы. Крадут буквально все, что плохо лежит или плохо стоит: из одного магазина ухитрились украсть даже чучело осла!

Не помогают ни сыщики, ни телевизоры, с помощью которых ведется наблюдение за прилавками, ни грозные окрики радио: «Положи назад!» Вирус наживы оказывается сильнее. Газеты сокрушаются по поводу всеобщего падения нравов. А философы подыскивают объяснение: не есть ли кражи один из способов отомстить жестокому, безразличному миру, окружающему американца?

Что касается краж в гостинице, то репутация «Тюдора» в этом смысле долго была почти безупречна. Полиция особенно не любит, когда обворовывают иностранцев, тем более заседающих в ООН, и принимает свои меры. Однако и тут чем дальше, тем хуже. В 1970 году не в «Тюдоре», а в двух роскошных гостиницах Нью-Йорка была ограблена не только итальянская кинозвезда Софи Лорен, но и американская актриса Заза Габор.

Но что же еще сказать о моем «Тюдоре»? Что при гостинице есть ресторан? Что служащих в ней очень мало? Что на этажах нет никаких дежурных? Что каждую субботу вы должны оставлять на столе чаевые для тех, кто убирает ваш номер? Что если вы не вывесили на дверях специальную табличку с просьбой не беспокоить, то в восемь утра вас разбудят стуком в дверь — просто так, для проверки? Что вы обязаны изучить инструкции, касающиеся пожарной и воздушной тревог, и строго следовать им? Что вам не мешает также усвоить заповеди, адресованные гостиничному жильцу-новичку в Нью-Йорке: не ходить по плохо освещенным улицам, не стоять, ожидая поезда метро, в малолюдном конце платформы, не подниматься в лифте частного дома одновременно с кем-либо, не гулять вечером в одиночку, помнить наизусть номер телефона для вызова полиции, не носить с собой много денег, не сопротивляться в случае нападения? Что в счете, который каждую неделю просовывают под дверь ранним утром, вы с огорчением обнаруживаете, кроме платы за номер, надбавку — федеральный налог, который почему-то должны платить вы, а не владельцы отеля? Что счет разъяснит вам также, почему каждый раз, когда вы, подняв телефонную трубку, называете телефонистке коммутатора номер городского абонента, ее ответное «сэнк ю» не означает лишь выражение признательности за ваше четкое, ясное произношение, избавляющее от переспрашивания: каждый телефонный разговор увеличивает счет?