Валентин Катасонов - В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Все эти примеры доказывают тезис о беспочвенности российской творческой интеллигенции, который в порядке самокритики был сформулирован некоторыми ее представителями после революции 1917 года. Вот что писал в эмиграции русский философ Николай Бердяев (1874–1948) о беспочвенности российской интеллигенции в целом и литературной интеллигенции в частности: «Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традициями, но эта беспочвенность была характерно русской. Интеллигенция всегда была увлечена какими-либо идеями, преимущественно социальными, и отдавалась им беззаветно. Она обладала способностью жить исключительно идеями. По условиям русского политического строя интеллигенция оказалась оторванной от реального социального дела, и это очень способствовало развитию в ней социальной мечтательности. В России самодержавной и крепостнической вырабатывались самые радикальные социалистические и анархические идеи. Невозможность политической деятельности привела к тому, что политика была перенесена в мысль и в литературу. Литературные критики были властителями дум социальных и политических. Интеллигенция приняла раскольнический характер, что так свойственно русским. Она жила в расколе с окружающей действительностью, которую считала злой, и в ней вырабатывалась фантастическая раскольничья мораль. Крайняя идейная нетерпимость русской интеллигенции была самозащитой; только таким путем она могла сохраниться во враждебном мире, только благодаря своему идейному фанатизму она могла выдержать преследования и удержать свои черты. Для русской интеллигенции, в которой преобладали социальные мотивы и революционные настроения, которая породила тип человека, единственной социальностью которого была революция, характерен был крайний догматизм…» [236] Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма (https://www.litmir.me/br/?b=114525&p=3). Данная работа увидела свет в 1938 году на немецком языке. На русском языке она впервые была издана за границей в 1955 году.

Итак, беспочвенность российской интеллигенции связана с другими важными отличительными ее особенностями. Представители этого сословия (или, выражаясь языком советского времени, «прослойки») были раскольниками, нетерпимыми фанатиками и революционерами. Это был их modus vivendi – способ существования и выживания [237] О российской интеллигенции см.: Катасонов В. Ю. Философия и христианство. – М.: Библиотека РЭО им. С. Ф. Шарапова, 2018 // Глава «Философствующая интеллигенция и русская катастрофа». . При этом значительная часть их революционного фанатизма и энергии сублимировала в литературу. Это было и относительно безопасно для интеллигенции (зачем лезть на баррикады?). И довольно эффективно (через художественные произведения можно было спровоцировать выйти на баррикады миллионы людей).

Не буду отнимать хлеб у филологов и литераторов. Пусть они продолжат перечисление примеров влияния европейских безбожных писателей на русскую литературу. Именно поэтому ей и не удалось стать действительно «русской» и «национальной». Бог для русского писателя если и не умер, то, по крайней мере, стал неинтересен. Его в литературе заменил европейский гуманизм. Непривычно строго, но справедливо об этом пишет В. Острецов: «Сколько бы мы ни вчитывались в строки „Капитанской дочки“, сколько бы ни восхищались прелестью стиха в „Евгении Онегине“, сколько бы ни вникали в глубины мысли Достоевского, мы ни на секунду не увеличим ни свой от Бога данный нам разум, ни его мыслительные способности, не приблизим себя к истине и не получим импульс к борьбе за национальную независимость. Ибо ясно, что сам смысл слова „национальный“ нами утрачен, а из произведений классиков его не выловишь… Там один „гуманизм“. Именно он погубил историческую Россию» [238] Острецов В. Масонство, культура и русская история. – М., 1998 (https://litlife.club/ br/?b=220907&p=154). .

Итак, национальной культуры в России уже почти нет. Может быть, она существовала в допетровской Руси, но после того, как император Петр I прорубил окно в Европу, в Россию хлынула европейская безбожная культура, которая стала разлагать и уничтожать нашу национальную культуру. Но Россия, как пророчествовал старец Филофей в начале XVI века, переняла эстафету от Византии – второго Рима, стала третьим Римом, а четвертому не бывать. Россия удерживает, ограждает мир от прихода антихриста. И роль удерживающего она выполняла (и до сих пор еще выполняет) отнюдь не с помощью своей культуры, а с помощью христианской Церкви. В. К. Романченко пишет: «Культурная жизнь в России есть подражание культуре Запада. Только в религии она самобытна, являясь наследницей Византии. Оттого она ненавидима и презираема многими, воспринявшими идеи гуманизма и демократии» [239] Романченко В. К. Сущность нашей жизни. Размышления современника. – М.: Духовное просвещение, 2013, с. 474. .

Творчество, называемое «художественной литературой», осуществляемое без Бога, неизбежно будет менять смысл слов Библии. Если всё называть своими именами, то это уже не творчество, а вредительство. Известный подвижник епископ Варнава (Беляев) дал такое определение этому «творчеству»: «Литература есть творчество развратных людей» [240] Там же., с. 419 .

Данный тезис подкрепляется подборкой материалов, собранных в книге Ю. Ю. Воробьевского «Бумагия» [241] Воробьевский Ю. Бумагия (М. Булгаков и другие неизвестные). – М.: 2012. . Книга содержит портретный ряд, включающих таких известных на весь мир писателей, как Гёте, Гейне, Бальзак, Мопассан, Байрон, Хаксли, Толстой, Чехов, Андреев, Есенин, Блок, Маяковский, Брюсов, Горький и т. д. Центральной фигурой стал писатель Михаил Афанасьевич Булгаков, автор знаменитого романа «Мастер и Маргарита», которым еще в советское время зачитывалась советская интеллигенция. В заключительной части своего исследованиякниги Воробьевский пишет: «Эта книга, как вы поняли, не только о Булгакове и не столько о нём. Он – лишь один из наиболее ярких примеров того, как значительная часть мировой культуры стала демоническим „проектом“. У этого спецпроекта много целей: внушение идей самоубийства, наркотизации, революции, отмены христианской морали» [242] Там же, с. 289 .

Говорят, что личность автора книги не так важна. Главное, какова сама книга. Это в корне не так. Мы должны помнить евангельские слова Христа: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак, по плодам их узнаете их » (Мф. 7:18–20). Прежде чем снимать плоды с дерева и тем более вкушать их, было бы неплохо присмотреться к дереву. А также при случае поинтересоваться, что стало с теми людьми, которые уже снимали оттуда плоды и вкушали их.