Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Одновременно США намеревались поощрять создание представительств Чечни за рубежом, прежде всего, в арабских государствах, и проталкивать идею ее признания субъектом международного права.

Политическое давление предполагалось дополнить угрозами экономических санкций. В более отдаленной перспективе просматривался замысел установления внешнего контроля над стратегическим арсеналом России под предлогом ее неспособности обеспечить безопасность ядерного оружия в условиях локальных конфликтов и нарушения территориальной целостности.

Используя Чечню как мощный рычаг давления на Москву, США получат оперативный простор для дестабилизационных мероприятий в рамках концепции «контролируемого территориального распада Российской Федерации».

О позиции Германии. По сведениям из дипломатических источников, в Германии считали, что попытки оказать консолидированное давление на Москву с целью прекращения военных действий в Чечне не дают желаемого результата и входят в противоречие с собственными интересами Запада.

НАТО особо беспокоило, что кампания осуждения политики российского руководства на Кавказе, сопровождаемая угрозами приостановки или отсрочки выделения кредитов, объективно способствовала усилению позиций коммунистов и националистов, консолидации общества на антизападной основе и ослабляла лояльные Западу политические силы.

Одновременно в российском руководстве отмечался рост числа сторонников «жесткого подхода» к решению национальных конфликтов и восстановлению военной мощи страны. По немецким оценкам, беседа В. Путина с Б. Клинтоном в Осло показала, что премьер-министр настроен на «победоносное завершение чеченской кампании», и возможные уступки Западу будут символическими.

Такое развитие событий могло сделать внешнеполитический курс России непредсказуемым и как следствие — привести к ее самоизоляции. С учетом предстоящей смены власти Россия, как считали немцы, «неминуемо выйдет из-под контроля Запада». Ее руководство начнет действовать, следуя «рефлексу великодержавности» и создавая тем самым предпосылки для возобновления противостояния с НАТО.

Американцы, по оценкам Берлина, осознавали возможность трансформации курса Кремля, полагая, что проводить «тщательно продуманную чеченскую политику» будет в состоянии только новое российское руководство после президентских выборов. Однако они не намерены отказываться от попыток повлиять на позицию Москвы по следующим направлениям:

— усиление публичной критики военных действий в Чечне и «истребления мирного чеченского населения» с подключением к этой кампании широкого спектра политических, общественных, правозащитных организаций на Западе;

— создание по итогам инспекционной поездки представителей ОБСЕ в Чечню прецедента для выдвижения требования о необходимости постоянного присутствия иностранных наблюдателей на Кавказе и в других «горячих точках» на территории России в будущем;

— максимальное использование в пропагандистском плане предстоящей 18–19 ноября в Стамбуле очередной встречи руководителей стран-участниц ОБСЕ и разрабатываемый проект «Хартии безопасности». (Документ определит принципы регулирования проблемы прав человека и механизмы применения мер воздействия на государства, нарушающие хартию.);

— наращивание давления на Россию с задействованием «кредитно-финансовых рычагов», без афиширования увязки выделения очередных траншей с нормализацией ситуации вокруг Чечни.

Правительство Германии готово было поддержать США в пропагандистских кампаниях, однако от конкретных акций против Москвы намерено воздерживаться.

Какова была позиция официальных властей США в отношении конфликта в Чечне по итогам встречи Б. Клинтона и В. Путина в Осло?

Позиция Вашингтона сводилась к следующему.

1. США признают территориальную целостность России.

(В принципе США признавали на словах и территориальную целостность Югославии, однако фактически шел процесс вытеснения из Косово сербского населения и отторжения этой территории.)

2. США обеспокоены большими жертвами среди мирного населения, а также тем, что последующие действия Москвы в Чечне могут привести к еще большим жертвам.

(В. Путина, по сути, открыто предупредили, что увеличение числа жертв — читай: продолжение военных действий — не только обострит гуманитарный кризис, но и «неизбежно отразится на международной репутации России». Фактически США пригрозили при таком развитии событий предпринять против России те или иные санкции, включая экономические. В первую очередь намекали на кредиты МВФ и ВБ.)

3. Россия должна выработать четкую политическую стратегию, имеющую целью положить конец конфликту.

(Иными словами, США не принимали позицию России о проведении в этом районе антитеррористической операции, а считали происходящие там события вооруженным конфликтом, сторонами которого являются Россия и Чечня.)

4. Россия должна в срочном порядке разрешить возникшие в связи с конфликтом гуманитарные проблемы и дать возможность перемещенным лицам расположиться в безопасных районах. В частности, важно «открыть границу» с Чечней, чтобы обеспечить беженцам доступ к гуманитарной помощи Запада.

5. Желательно (или, по крайней мере, США не исключают) посредничество «третьей стороны» в разрешении конфликта.

(США, судя по некоторым данным, не против и сами выступить в роли посредника между Россией и Чечней. Однако они признавали за Россией свободу выбора в этом вопросе. В частности, не возражали, чтобы в роли «третьей стороны» в конфликте выступила ОБСЕ, хорошо зарекомендовавшая себя в конфликте 1994–1996 годов как проводник линии Запада.)

6. Необходимо допустить представителей международных организаций в район конфликта для их ознакомления с обстановкой и выработки мер гуманитарной помощи.

(Речь шла о таких организациях, как ООН и ее структуры, ОБСЕ, ВОЗ и др. Представители этих организаций уже прибыли в район конфликта.)

7. Россия должна как можно скорее установить политический диалог с представителями чеченского народа.

(Официальный представитель Белого дома заявил: «Мы не предлагаем российскому правительству вступать в диалог с Басаевым». Однако американцы явно намекали, а некоторые из них, как и их европейские союзники — например, министр иностранных дел Дании Н. X. Петерсен — прямо называли А. Масхадова как лидера «умеренных политических сил в Чечне», с которым России необходимо как можно скорее сесть за стол переговоров. Утверждения российских представителей, что Ш. Басаев и А. Масхадов — это, в сущности, одно и то же, во внимание не принимались. Не воспринимались всерьез и воссозданные Кремлем чеченские властные структуры — парламент 1996 года, Госсовет Чечни, вице-премьер по Чечне Н. Кошман.)