Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

В США резко обострилась дискуссия на тему «Кто потерял Россию?». Она рассматривалась исключительно через призму американских национальных интересов. Подтекст обсуждений сводился к тому, что при президенте Дж. Буше и в первые годы президентства Б. Клинтона Россия послушно следовала американским «рекомендациям» в сфере экономических преобразований и трансформации своего внешнеполитического курса, однако затем якобы произошел заметный сбой.

Анализ содержания этой дискуссии показывал, что республиканцы обвиняли администрацию Б. Клинтона и, прежде всего, вице-президента А. Гора в том, что они уделяли чрезмерное внимание внутренней политике России. Стараясь любой ценой поддержать президента Б. Ельцина, по мнению ведущего советника кандидата в президенты Дж. Буша-младшего К. Райс, США стали крайне непопулярны среди населения России. «Америке следует найти возможность взаимодействия с русскими по проблемам, которые нам действительно необходимо решить: дальнейшего уничтожения ядерных боеголовок, надежности управления контроля в ядерной области и распространения оружия массового поражения как умышленного, так и в результате «утечек», — говорила К. Райс, весьма пессимистически оценивая ближайшее будущее России. По ее мнению, «русские действительно будут готовы к подлинным экономическим реформам не раньше, чем произойдет смена поколений».

Сейчас же, считали республиканцы, необходимо сделать паузу в двусторонних отношениях на год-полтора, отказаться на это время от широких программ оказания помощи реформам в России, присмотреться к развитию событий и лишь затем определить будущий стратегический курс Соединенных Штатов.

О «стратегическом партнерстве» с Россией, недавней теме, столь близкой сердцу провалившихся «младореформаторов» и активно разыгрывавшейся ими как подтверждение возвращения страны в лоно «мирового цивилизованного сообщества», в Вашингтоне серьезно не говорил никто. В последнем опубликованном докладе ЦРУ по итогам работы американских разведслужб в 1998 году Россия наряду с Китаем называлась «стратегическим соперником».

Тональность заявлений представителей администрации Б. Клинтона свидетельствовала о том, что демократическая партия США вынуждена в вопросах оказания помощи России занимать явно оборонительную позицию, оправдываться, говорить о некоторых достижениях в трудных условиях, долгосрочных перспективах, подвергаясь со стороны республиканцев все более резким нападкам.

Это проявилось, в частности, при обсуждении в палате представителей американского конгресса новой законодательной инициативы («Об экономическом восстановлении и справедливости в России»), направленной на изменение подхода США к отношениям с Россией. Выступившие авторитетные законодатели — как республиканцы, так и демократы — были едины во мнении о том, что политика администрации Б. Клинтона на российском направлении потерпела неудачу и ее необходимо подвергнуть кардинальному пересмотру. Лидер республиканского большинства в палате представителей Р. Арми назвал ее «самым большим внешнеполитическим провалом Соединенных Штатов со времен войны во Вьетнаме».

Он указал на незавершенность российских реформ, преступность и коррупцию в РФ, неэффективное использование Москвой зарубежных кредитных ресурсов, обогащение небольшой группы лиц на фоне чрезвычайно низкого общего уровня благосостояния населения страны. Отсюда — и название нового документа. Как заявил автор законопроекта конгрессмен-республиканец К. Уэлдон, его главная цель заключалась в том, чтобы «ускорить развитие демократии и создание свободной рыночной экономики в России». По его мнению, добиться ЭТОГО МОЖНО, ЛИШЬпереориентировав помощь РФ со стороны международных финансовых организаций и усилив контроль за ее распределением. В связи с этим документ предусматривал создание совместной комиссии в составе американских и российских законодателей, которым предстояло следить за использованием «западных ресурсов в РФ».

Наибольшую опасность для федеративных отношений в России представляло положение законопроекта о том, что ресурсы должны направляться в первую очередь не центральному правительству, а «реформаторски настроенным» региональным властям.

К. Уэлдон, являвшийся сопредседателем межпарламентской группы «Дума — конгресс», сообщил, что неоднократно обсуждал эти инициативы с российскими коллегами и встретил с их стороны полную поддержку. По его словам, уверенность в скорое принятие закона вселял тот факт, что законопроект уже поддержали 50 законодателей — 25 республиканцев и 25 демократов. В их числе лидеры республиканского большинства и влиятельные председатели ключевых комитетов палаты — банковского, экономического, по международным отношениям.

В Вашингтоне, где развернулась настоящая «гонка с препятствиями», соревнование двух партий на конкурсе, кто намерен жестче подходить к России, не учитывали, что большинство россиян, независимо от их идеологических воззрений, ощущали себя по-прежнему представителями великой державы, хотя бы по размерам территории и численности народонаселения, ядерной мощи, геостратегическому положению, запасам ископаемых ресурсов, недооцениваемому на Западе интеллектуальному потенциалу. Заявления некоторых американских политиков и политологов в духе известных тезисов 3. Бжезинского о том, что Россия должна смириться со своим бедственным положением и однозначно признать гегемонию США в однополярном мире, были неприемлемы для российского общества. Не только для коммунистов. Речь шла не о «ностальгии» Москвы по временам стратегического паритета в период «холодной войны», а о желании проявления к России элементарного уважения как к суверенному государству с богатыми традициями и, несомненно, большим будущем.

При любых обстоятельствах приоритетное значение, которое придавалось двусторонним отношениям России и США, должно было сохраниться. Оно для России, с учетом кризисной ситуации в стране, будет проистекать не из стремления какого-либо военностратегического противостояния, а из реалий экономического потенциала и веса США в международных делах.

Безусловно, прогнозировалось и некоторое охлаждение в российско-американских отношениях. Предвыборные заверения об обратном — не в счет.

В официальной позиции Москвы и еще больше в предвыборных программах кандидатов в президенты России делался больший, чем ранее, акцент на необходимости обеспечения глобальной безопасности и широкого международного сотрудничества на основе многополярности мироустройства.

Бесперспективной представлялась тема о необходимости осознания Россией своего реального места и «трезвого» признания однополюсного мира при гегемонии США как некоего условия добрососедских и конструктивных отношений с Россией в XXI веке. Политологи понимали, что отношения с США будут в возрастающей степени отражать не только сиюминутные задачи по обеспечению «выживания», но и главную цель — возрождение России как подлинно великой державы, с которой считаются не только из-за наличия потенциала гарантированного уничтожения потенциального противника.